Дебют четырех коней. 1946-1947

— Наш посол в Швеции сегодня утром сообщил по закрытому каналу о достижении принципиального соглашения с Венграми. Хорти согласен заключить сепаратный мир с Советским Союзом и повернуть оружие против Германии.

По кабинету прокатился вал возбуждённых шепотков. Не смотря на успешное форсирование Вислы и освобождение Варшавы, полностью сбить немцев с укрепленного «Восточного вала» красной армии пока не удалось. Ноябрьское наступление в Польше оказалось тяжелым и очень кровавым, не смотря на кажущееся преимущество СССР во всех компонентах. Возможность получить без боя Карпатские перевал и зайти Третьему Рейху в мягкое подбрюшье, растянув таким образом оборону и заодно отрезав немцев от венгерской нефти, виделась отличной альтернативой проламыванию обороны «в лоб».

Ну и 400 тысяч штыков самой Венгерской армии, которые хоть и не показывали чудес воинского мастерства, однако одним своим числом приковывали к себе целый советский фронт тоже не стоило сбрасывать со счетов. Даже если не всех из них можно будет заставить развернуть оружие против недавнего союзника, такой маневр вполне может привести к полному обрушению советско-германского фронта и потенциально — к окончанию войны.

— На каких условиях договорились? — Первым задал вопрос Ворошилов.

— К-хм, — Молотов достал лист бумаги из лежащей перед ним папки, водрузил на нос пенсне и принялся зачитывать попунктно:

— Личные гарантии безопасности для Хорти и его приближенных. При этом Венгрия готова рассматривать возможность выдачи СССР части военных преступников, непосредственно запятнавших себя преступлениями на территории Советского Союза;

Территориальные границы Венгрии не подвергнутся изменениям;

Венгрия возвращает СССР всех военнопленных и соглашается выплатить компенсацию за нанесенный ущерб;

Венгрия разрешает свободный проход частей красной армии по своей территории и всяческим образом этому содействует;

Венгерское правительство снимает запрет на работу оппозиционных партий коммунистической и социалистической ориентации о гарантирует проведение свободных выборов в парламент не позднее полугода после окончания боевых действий.

— А что по военной составляющей? — Антонова, как руководителя Генштаба политическая часть не слишком интересовала. — О чем-то конкретном договорились?

— Точной даты, без согласования военными мы конечно назначить не могли, — поднял взгляд от документа Молотов. — Однако венгры настаивают на как можно скорейшем вводе советских войск. Есть существенная вероятность того, что информация о переговорах утечет в Берлин, и тогда реализации этих соглашений может грозить опасность.

— Что скажете, Алексей Иннокентьевич? — Обратился Сталин к Антонову, — сколько времени понадобится, чтобы подготовить войска Третьего Украинского фронта к операции по форсированию карпатских перевалов и выходу на Венгерскую равнину.

— Сложно сказать, товарищ Сталин, — покачал головой генерал, — операции в этом направлении мы до конца весны не планировали, соответственно не были созданы запасы топлива и боеприпасов. Зима, перевалы частично закрыты снегом, нужно считать. Если венгры гарантируют полное отсутствие сопротивления и даже содействие, то, думаю, в пару недель можно уложиться. Нужно будет привлечь транспортную авиацию для переброски передовых частей и грузов на ту сторону гор. Попробовать согласовать с той стороной железнодорожные перевозки… Часть железнодорожных путей мы в 1944-ом при отступлении взорвали, и я не обладаю информацией о том, в каком они сейчас состоянии.

— Неделя. У вас есть неделя, товарищ Антонов. К двадцать третьему января части Третьего Украинского должны быть готовы к броску на территорию Венгрии. Задача понятна?

— Так точно, товарищ Сталин, — без особого восторга отозвался глава Генштаба.

— Что по Словакии, Вячеслав Михайлович? — глава государства вновь поверну голову в сторону наркома иностранных дел. — Было бы очень уместно чтобы одновременно с Венграми сопротивление прекратили войска еще и этого… Хм… Государства.

— Кое-какие контакты со словацким политическим руководством по линии министерства иностранных дел хоть и существуют, однако боюсь тут мы никакого результата добиться не сможем. Тисо — фигура совершенно несамостоятельная, и договариваться с ним фактически не имеет смысла. Президент, — в голосе Молотова послышалось неприкрытое пренебрежение, — никакого влияния на армию не имеет, а все хоть сколько-нибудь важные вопросы решаются исключительно через немцев. Впрочем, насколько нам известно, среди офицеров словацкой армии существуют силы, желающие выхода из войны, хотя точных данных о том, серьезно все это или ограничивается только пустыми разговорами, у меня нет.