Декстер во тьме

Дебора предъявила свой жетон и спросила:

— Тэмми Коннор?

Девица ахнула и приложила ладонь к горлу со словами:

— Боже, так я и знала!

Дебора кивнула:

— Вы Тэмми Коннор, мисс?

— Нет. Нет, конечно нет! — ответила девица. — Эллисон, ее соседка по комнате.

— Эллисон, вы знаете, где Тэмми?

Девица втянула нижнюю губу и закусила ее, решительно тряся при этом головой.

— Нет, — заявила она.

— Давно она отсутствует? — спросила Дебора.

— Два дня.

— Два дня? — повторила Дебора, вскинув брови. — Это необычно?

Эллисон, похоже, собиралась напрочь сжевать нижнюю губу, поскольку то и дело покусывала ее, и прервалась, только чтобы выпалить:

— Я вообще не обязана ничего говорить!

Дебора вперила в нее долгий взгляд, после чего сказала:

— Думаю, Эллисон, вам придется кое-что рассказать. Мы полагаем, что Тэмми сейчас, возможно, в большой беде.

Мне это показалось очень своеобразным способом уведомить, что, по нашему мнению, девушка мертва, но я смолчал, поскольку слова Деборы явно ошеломили Эллисон.

— О-о! — завелась она и принялась раскачиваться вверх-вниз. — О-о-о, так и знала, что это случится!

— Что такое, по-вашему, случилось? — спрашиваю я.

— Их поймали, — отвечает она. — Я ей говорила.

— Уверен, что говорили. Так почему бы и нам не рассказать?

На секунду-другую она стала раскачиваться быстрее.

— Ой! — вскрикнула Эллисон, а потом выдала трелью: — Она с одним профессором живет. О боже, она же меня убьет за это!

Лично я не думал, что Тэмми кого-нибудь убьет, но на всякий случай решил уточнить:

— Тэмми носила драгоценности?

Эллисон взглянула на меня как на сумасшедшего.

— Драгоценности? — спросила так, словно это слово прозвучало на каком-то иностранном языке, арамейском наверное.

— Да, именно, — подбодрил ее я. — Кольца, браслеты… что-то в этом духе?

— Вы, видно, про ее платиновый ножной браслет? — произнесла Эллисон, как показалось, весьма услужливо.

— Да, в точности типа того. Были ли на нем какие-нибудь метки?

— Угу, ее имя. О боже, она же на меня злостью изойдет!

— Эллисон, вы знаете, с каким профессором она жила? — поинтересовалась Дебора.

Эллисон отступила и замотала головой.

— Я реально не должна рассказывать, — пролепетала она.

— Это был профессор Уилкинс? — спросил я, и, хотя Дебора буравила меня взглядом, реакция Эллисон была намного отраднее.

— О боже! — произнесла она. — Клянусь, я никому не говорила!

Один звонок по сотовому — и в нашем распоряжении оказался адрес в Коконат-Гроуве, где доктор Уилкинс устроил себе скромное жилище. Располагалось оно в районе Мурингс, а это означало, что либо моя альма-матер платила профессорам намного больше, чем когда-то, либо у профессора Уилкинса имелись независимые средства дохода. Когда мы свернули на улицу, пошел дневной дождь, хлынувший на дорогу косыми струями, затем иссяк, а потом вновь набрал силу.

Дом мы нашли легко. Номер был прикреплен к желтой стене высотой футов семь, которая окружала строение. Кованые ворота преграждали въезд во двор. Дебора остановилась перед воротами, припарковалась на улице, и мы, выбравшись из машины, стали разглядывать то, что за воротами. Дом был вполне скромным, не более четырех тысяч квадратных футов, и стоял по крайней мере в семидесяти пяти ярдах от воды, так что, по-видимому, Уилкинс и впрямь не был таким уж богатым.

Пока мы заглядывали, отыскивая способ подать в дом сигнал, что мы прибыли и желали бы войти, входная дверь распахнулась и вышел мужчина в ярко-желтом дождевике. Он направился к стоявшему на подъездной дорожке синему «лексусу».

Дебора, повысив голос, окликнула:

— Профессор! Профессор Уилкинс!

Мужчина глянул на нас из-под капюшона дождевика:

— Да?

— Можем ли мы поговорить с вами, недолго? Будьте любезны, — произнесла Дебора.

Он медленно пошагал к нам, по-петушиному слегка склонив набок обращенную к Деборе голову:

— Смотря о чем. И кто это «мы»?

Дебора полезла в карман за жетоном, и профессор Уилкинс тут же остановился, насторожившись: без сомнения, беспокоился, как бы она не достала ручную гранату.

— Мы — это полиция, — заверил я его.

— Ой ли! — воскликнул он и повернулся ко мне с полуулыбкой, которая застыла, едва он увидел меня, померкла, а потом обратилась в довольно жалкую фальшивую улыбочку.

Поскольку я спец по подделке чувств и выражений, то совершенно не сомневался: моя физиономия чем-то поразила его и он попытался скрыть это под фальшивой улыбкой. Только почему? Если он виновен, то наверняка мысль о полиции у ворот была бы хуже, чем о Декстере в дверях. Но вместо этого он посмотрел на Дебору:

— О-о, да, мы уже как-то встречались, около моего кабинета.

— Точно, — сказала Дебора и выудила наконец свой жетон.

— Извините, это надолго? Я некоторым образом спешу.

— У нас всего пара вопросов, профессор. Минуту займет, не больше.

— Что ж… — Профессор перевел взгляд с жетона на меня, а потом быстро снова отвернулся. — Хорошо. — Он широко распахнул ворота. — Не желаете войти?

Хотя мы уже и промокли насквозь, мысль убраться с дождя, похоже, была весьма благой, и мы вслед за Уилкинсом прошли в ворота. Вверх по дорожке и в дом.