И вот Отин-хола, да-да, та самая, которая уверяла, что Шаропат-апа воровка и что у нее нет совести, вместе с нами ходившая к гадалке, толстая Отин-хола выводит на порог невесту в белом шерстяном платке, который закрывает лицо. Но у стоявшей поблизости незнакомой женщины глаз оказался зоркий.
— Вай, до чего красива! — громко прошептала она. — До чего стройна, вместе с ложкой воды проглотить можно!
— Повезло этому рыжему, — вторила ей другая женщина.
Отин-хола кашлянула и громким голосом сказала:
— Ассалом алейкум, келин сало-о-ом!
Невеста слегка наклонила голову. Собравшиеся во дворе остались довольны.
— Пусть вам все идет впрок[54]
.— Спасибо.
— Пусть живут счастливо!
Отин-хола снова, откашлялась и еще громче произнесла:
— Ассалом алейкум, келин сало-о-ом!
Среди собравшихся раздались смешки. Усатый Исраил-ака вышел из дальней комнаты с большой кошмой под мышкой, свернутой трубой. Важно прошествовал серединой двора и положил кошму к ногам невесты. Потом молодцевато подкрутил усы, и женщины загалдели, захохотали. Усатый Исраил пожелал молодоженам счастливой жизни, прочел молитву.
Отин-хола еще раз прочистила горло:
— Ассалом алейкум, келин сало-о-ом!
Раздался взрыв хохота. Шаропат-апа покраснела, прошла сквозь ряды женщин и приблизилась к невесте. Поставила у ног ее с десяток больших фарфоровых чашек, одна в одной.
А Отин-хола продолжала:
— Ассалом алейкум, келин сало-о-ом!
Тетушка Зеби мужской походкой подошла к невесте. Из дому вынесли сверток. Тетушка Зеби отдала его невесте и похлопала ее по плечу.
— Будь счастлива, дочь моя!
Отин-хола огляделась по сторонам и продолжала:
— Ассалом алейкум, приветствует невеста! Привет сестрам мужа, которые одна другой умнее.
У Хакима не было братьев, только трое младших сестер. И каждая из троих поднесла невесте по две пиалушки. Невеста тоже перед девчушками не осталась в долгу, дала им подарки: одной духи, другой — полотенце, а самой младшей — Саиде — косыночку…
Отин-хола поправила платок на голове невесты и с удвоенной энергией продолжала:
— Ассалом алейкум, приветствует невеста! Привет соседкам, которые в поте лица трудились на свадьбе, которые и впредь будут помогать невесте, которые станут для нее опорой.
Только тут я заметил мать. Она была бледная и шла как-то очень неуверенно. Она направилась к невесте. Мне даже показалось, что она споткнулась у порога. В руках у нее не было ничего. Она медленно поднялась по ступенькам и чуть приоткрыла платок, скрывающий лицо невесты. Женщины во дворе зашептались:
— Что она делает?
— Разве так можно?
Видимо, Отин-хола это тоже не понравилось, и она сделала замечание:
— Тут ведь есть мужчины!
— Погодите, — голос матери дрогнул.
Она быстро начала снимать серьги с ушей невесты.
— Держите! — сказала, она, протягивая их невесте. Затем сунула руку в карман своей безрукавки и вынула оттуда свои драгоценные золотые серьги в форме полумесяца. Трясущимися руками вдела их в уши невесты.
— Я ждала этого дня, — сказала мать, взглянув на Отин-хола. — Ох, как ждала. — С этими словами она наклонилась и поцеловала невесту в лоб: — Дай бог вам обоим много счастья!
Серьги так и заблестели в ушах невесты, которая стала еще краше. Женщины изумленно вскрикивали и выражали свое удивление:
— Вай-й-й-й!
— Неужто из чистого золота?
— А что, думаете, фальшивые?!
— Есть, оказывается, и такие соседки на свете!
Опешившая на минутку Отин-хола закричала что есть мочи:
— Привет Пошше-хола, которая растит на радость нам своих сыновей-молодцев, которая щедра, как Хатам Той[55]
.Мать вышла из толпы и встала в сторонке. Еще раз взглянула на невесту, удовлетворенно улыбнулась… В глазах ее стояли слезы.
МАТЬ РУССКОГО МАЛЬЧИКА