Дело Артамоновых. По Союзу Советов. В. И. Ленин

Характеристика цикла очерков была бы не полна, если бы мы не остановились еще на одном очень важном образе. Это образ самого автора. Перед читателем встает образ советского писателя, вооруженного марксистско-ленинским мировоззрением, то есть рассматривающего явления жизни не с болотной кочки зрения, а с высокой точки зрения научного мировоззрения, образ исследователя, поднимающего самые острые вопросы социологии, философии, морали, искусства.

«Я — свидетель тяжбы старого с новым, — определяет свою позицию писатель. — Я даю показания на суде истории перед лицом трудовой молодежи, которая мало знает о проклятом прошлом и поэтому нередко слишком плохо ценит настоящее, да и недостаточно знакома с ним».

Горький видит, что в стране идет борьба, и он активно участвует в этой борьбе. Писатель радуется светлому, но не закрывает стыдливо глаз и на дурное. Но он с возмущением говорит о тех литераторах, которые не видят и не хотят видеть ничего светлого. «Разница между ними и мной, — замечал он, — только в том, что я не боюсь мерзостей жизни и не очень люблю писать о них, ибо писал об этом много. А затем я непоколебимо верю в победу новых сил жизни. Они, — говорит он о некоторых литераторах, — оценивают силу погибающего выше силы растущего нового, у них больше внимания к шуму и воплям разрушаемого… Они плохо слышат героическую музыку творимого заново».

Очень интересно само построение очерков Горького. Они не отличаются однообразием приемов изображения жизни. Горький смело меняет тональность повествования: бытовой разговор сменяется философскими раздумьями, портретная зарисовка — политическими спорами, новеллы — типологическими обобщениями… В строчках автора звучат то пафос, то ирония, то лирическое раздумье, то гневное презрительное слово.

Сама композиция очерков подчиняется не временным и не причинным связям того, что увидел Горький во время своего путешествия, а очень сложной внутренней логике писателя, стремящегося изобразить жизнь во всех ее сложных сцеплениях прошлого, настоящего и будущего, увлекаемого потоком ассоциаций, которые углубляют представления читателя об изображаемой картине. Постоянное сопоставление того, что видит Горький, с тем, что он видел раньше, с тем, что он знает, создает ту сложную систему конкретных сцен в очерках, о которых преимущественно писали критики, разбирая этот цикл. Конечно, система контрастов играет очень большую роль в очерках Горького, но она не исчерпывает всего богатства художественных средств, которыми пользовался писатель. Горьковский очерк, писал Б. Агапов, «развивается не так, как развивается художественное повествование — во времени, и даже не по схеме, обычной для научного сочинения, например, от частного к общему или от общего к частному, а скорее всего подобно действиям в электрическом поле, когда, например, энергия в одной части пространства возбуждает энергию в другом куске пространства, индуцирует ее»[18].

В романе «Дело Артамоновых» Горький показал преимущественно старый мир и рост тех могучих сил, которые были призваны историей разрушить его. В цикле очерков «По Союзу Советов» изображен новый мир таким, каким он выглядел в первое десятилетие своего существования.

IX

В двадцатые годы Горький создал замечательный литературный портрет Владимира Ильича Ленина.

Двадцать третьего апреля 1920 года Московский комитет Коммунистической партии организовал собрание в честь пятидесятилетия со дня рождения Ленина. На этом собрании с речью выступил и Горький. Великий писатель сделал первую попытку нарисовать литературный портрет гения революции.

«Ленин в политике велик, — говорил Горький, — но в то же время он реальный, земной, простой человек». Вот эти две стороны многогранного облика Ленина и стремился подчеркнуть Горький в речи 1920 года. В том же году в журнале «Коммунистический Интернационал» была напечатана статья Горького «Владимир Ильич Ленин». В этой статье немало ошибок в понимании роли личности в истории, в оценке нашего народа, в изображении отдельных черт характера Ленина, но вся статья проникнута чувством величайшего восхищения тем делом, за торжество которого всю жизнь боролся Ленин. Горький беспощаден к врагам советского народа: к Ллойд-Джорджу, Вудро Вильсону, Клемансо и другим организаторам интервенции.

Горький уверен, что, кроме большевиков, «в России нет сил, способных взять в свои руки власть и возбудить энергию измученной страны, необходимую для продуктивного труда».

Социализм для Горького — это прежде всего высокая поэзия творческого труда. «Иногда дерзость воображения, обязательная для литератора, — писал Горький, — ставит передо мной вопрос:

— Как видит Ленин новый мир?

И передо мной развертывается грандиозная картина земли, изящно ограненной трудом свободного человечества в гигантский изумруд… Повсюду города-сады — вместилища величественных зданий, везде работают на человека покоренные и организованные его разумом силы природы…

Облагороженный технически, осмысленный социально, труд стал наслаждением человека».