Дело бога Плутоса

– Что бы я ни сказал, – начал он медленно, – вы все равно мне не поверите. У нас в России есть выражение «трудное детство». Так обычно говорят о детях, которые рано лишились родителей и крова, а потом оказались на улице со всеми вытекающими отсюда последствиями. Так вот, про вас, мсье Блан, можно сказать, что у вас была трудная зрелость.

Председатель Общества морских купален озадаченно крякнул. Любопытно, очень любопытно. Что же, по мнению господина Загорского, означает эта самая трудная зрелость?

– Трудная зрелость означает, что вы по роду ваших занятий вынуждены иметь дело с весьма специфической публикой. Смысл жизни этой публики – деньги. Эта публика никому не верит и считает, что слова существуют только для того, чтобы ими прикрывать свои истинные намерения. Поэтому, что бы я вам ни сказал, вы не поверите ни единому моему слову.

– И правильно сделаю, – отвечал мсье Блан. – Потому что вы, разумеется, никогда не скажете правды. Ведь вы шпион и дипломат, а эти две категории людей врут, даже если это им невыгодно.

Нестор Васильевич согласился, что некоторые, действительно, врут вне зависимости от обстоятельств. Но его случай – иного рода. Когда выгодно говорить правду, он говорит правду. И лжет лишь тогда, когда правда невыгодна. Так вот, сейчас правда выгодна ему. И потому он скажет ее господину Блану. Но сначала хотел бы попросить того развязать ему руки и ноги, потому что они уже изрядно затекли, и он боится, как бы не начались необратимые процессы отмирания тканей.

– Не волнуйтесь, господин Загорский, – весело отвечал Камиль Блан. – У нас тут прекрасные врачи. Даже если у вас начнется гангрена, они всегда успеют вам отрезать и руки, и ноги – и тем спасти вашу драгоценную жизнь. Впрочем, надеюсь, до этого не дойдет. Так или иначе, развязывать вас я все равно не стану, это слишком опасно. Я прекрасно знаю, с кем имею дело. Лично я не решился бы выйти с вами один на один, даже если у вас осталась бы всего одна рука. Более того, я никому бы не посоветовал так рисковать. Поэтому подождем и не будем совершать опрометчивых поступков. Итак, зачем вы явились в Монако?

Нестор Васильевич пожал плечами. Все дело в том, что он – человек азартный и любит испытывать судьбу. Однако дома, в России, его все время отвлекают текущие дела. А всякий настоящий игрок знает, что игре надо отдаваться с головой. Нужно забыть про смену дня и ночи, забыть про службу, про родных и близких, забыть даже о еде и питье – и играть, играть безостановочно и самозабвенно. В России у действительного статского советника такой возможности не было. И вот он решил приехать сюда, в Монако.

Мсье Блан засмеялся и погрозил Загорскому пальцем. А ведь у них только что был разговор о вранье! Почему же господин Загорский пытается снова вступить на эту скользкую почву?

– Потому что вы не хотите разговаривать на моих условиях, – отвечал Нестор Васильевич.

– Ну, в этом нет ничего удивительного, – проговорил Блан. – Тут я хозяин, и я определяю правила игры.

Загорский поднял брови: вот как? А он-то полагал, что в Монако вообще и в Монте-Карло в частности всем заправляет князь Альбер.

– Если вы знаете, что такое Общество морских купален, вы должны знать и то, что князь Альбер давно уже добровольно устранился от управления княжеством, – заметил мсье Блан. – Он ученый, исследователь, почти все время князь проводит за пределами Монако. Единственное, что его интересует – это чтобы вовремя пополнялась казна княжества, а это происходит неукоснительно благодаря попечению Божьему и вашего покорного слуги.

– Казна пополняется так хорошо, что в Монако начались народные волнения, – заметил действительный статский советник. – И, насколько мне известно, народ выступает в первую очередь против этого вашего Общества морских купален. Которое, конечно, не купальнями занимается, а казино и всем, что с ним связано.

Мсье Блан не возражал. Действительно, Общество занимается игорным бизнесом, но ведь в этом нет ничего незаконного.

– Незаконного, может, и нет, – отвечал Загорский, – зато много безнравственного.

Мсье Блан пожал плечами: это абстрактный разговор.

– Ладно, поговорим конкретно, – согласился действительный статский советник. – Я хотел бы знать, куда вы дели сына тайного советника С.?

– Сына тайного советника С.? – удивился мсье Блан. – В первый раз слышу о каком-то там тайном советнике и тем более – о его сыне. Нет, у нас, конечно, играет много молодых людей, однако, уверяю вас, мы не ведем им никакого учета.

Загорский согласился: пусть так. В таком случае пусть мсье Блан поможет ему найти несчастного молодого человека. И заодно отыщет текст секретного русско-японского договора, который тот украл у своего отца.

– Секретный договор? – пожал плечами собеседник. – С чего бы вдруг этот юноша привез сюда секретный договор?