Дело Черных дервишей

Жабборали вышел и спустя минуту вернулся. Впереди него шла девушка в парандже, на фоне огромного басмача казавшаяся маленькой птичкой, но вообще-то довольно высокая. Хужруз почему-то подумал, что такой высокой трудно будет найти себе жениха: сейчас любят маленьких, изящных, а длинные кажутся уродинами. Ну, разве что хорошее приданое у нее есть. Впрочем, девушки с хорошим приданым не скачут по горам и не приходят по доброй воле к лихим джигитам… Может, конечно, ее за околицей ждет отряд вооруженных родственников, но тогда зачем было идти на разговор самой?

Хужруз жестом отослал помощника, сам глядел на гостью сурово: мол, что надо, зачем беспокоишь? Присесть, разумеется, ей не предложил, много чести. Та поклонилась слегка в знак приветствия.

– Приветствую храброго защитника ислама…

– Как зовут? – перебил ее собеседник.

– Джамиля, – отвечала девушка.

Что-то в голосе гостьи показалось ему подозрительным, что-то клокотало в нем – едва уловимое, но нехорошее.

– А ну-ка, покажи лицо! – потребовал он. Конечно, шариат запрещает такие вещи, но если бы они жили по шариату, давно бы лежали в могиле.

Девушка, видно, тоже была широких взглядов – лишь секунду поколебалась, а потом все-таки откинула сетку с лица. Курбаши невольно залюбовался. Черты ясные, нежные, и в то же время источают некую внутреннюю силу.

– Зачем явилась? – его голос звучал теперь чуть менее сурово.

Джамиля снова поклонилась. Она много слышала о храбром курбаши Хужрузе и, когда узнала, что отряды Ярмухамедова и Маликова после Алайской долины пойдут на юг, решила предупредить его об этом.

– Воины Аллаха не боятся красных дьяволов, – гордо сообщил Хужруз. – Защитники ислама готовы сложить свои головы в газавате.

– Я знаю, – кротко отвечала Джамиля. – Однако я подумала, что цель газавата – не умереть, а победить. И если противник во много раз сильнее, благоразумнее уйти с его пути и напасть в тот миг, когда он ничего не ожидает.

Хужруз окинул Джамилю внимательным взглядом. Девчонка не только красива, но и умна, и дипломатична. Похоже, он поторопился оплакивать ее судьбу – такую можно взять в жены и без всякого приданого.

Кажется, он слишком долго на нее смотрел, потому что она вдруг покраснела и отвела взгляд. Курбаши и сам неожиданно смутился и слегка откашлялся.

– Хорошо, – сказал он, – спасибо, сестра, что сказала. Ты принесла нам грустную весть, но благодаря ей мы сможем спастись и продолжить нашу борьбу.

Джамиля наклонила голову и сказала, что у нее для курбаши есть еще одно известие – тоже печальное. По дороге в аул в ближней роще она обнаружила двух мертвых джигитов. И она описала Жахонгира и Алишера.

Услышав такое, курбаши неожиданно для Джамили обрадовался. Убиты? Слава Аллаху, милостивому, милосердному! Собакам – собачья смерть. Джамиля смотрела на него с изумлением – она ждала другой реакции.

– Эти шакалы совсем отбились от рук, – объяснил Хужруз. – Они убили дочь кузнеца и самого кузнеца тоже зарубили. Если мы будем себя так вести, народ нас возненавидит и перекинется к большевикам. Ты сняла у меня камень с души. А как они были убиты?

– Одному прострелили подбородок, а другому вывернули мужской корень, – голос Джамили звенел серебром.

На лицо курбаши упала мрачная тень. Это страшная смерть, мучительная. Кто мог так их убить?

– Может быть, родственники? – предположила Джамиля.

Басмач покачал головой – здесь в ауле у семьи кузнеца не было родственников, они пришлые. Тогда жених? У девушки наверняка был жених. Но Хужруз по-прежнему качал головой. Если бы у нее был жених, он давно пришел бы требовать платы с самого курбаши и, скорее всего, лежал бы возле его дома с простреленной головой.

Курбаши думал, повесив голову. Кто мог убить их так жестоко и так не по-мужски? Может быть, у несчастной Чехрозы была сестра где-нибудь в соседнем ауле? Но как представить себе девушку настолько сильную и решительную, что она способна справиться с двумя вооруженными головорезами, при этом одного убить голыми руками… Правда, чего тут представлять, если такая точно девушка глядит сейчас на него.

– Стоять! – на застывшую Джамилю смотрел черный револьвер Хужруза. – Не двигаться!

Лицо Джамили сделалось растерянным и испуганным.

– Господин, чем я провинилась?

Курбаши криво оскалился. Так это ты убила Жахонгира и Алишера?

– Нет, никогда, да и как…

– Не знаю, как, – перебил ее басмач, – вот только если не ты, то откуда ты узнала, как именно убили Жахонгира? Штаны с него снимала и осматривала, что ли?

Он хрипло засмеялся. С ней все ясно, эта Джамиля – шпионка большевиков. Убила двух моджахедов и теперь пришла по его душу. Только ничего у нее не вый…

Произнося свою грозную речь, курбаши немного отвлекся, его револьвер смотрел теперь не прямо в сердце девушки, а чуть вниз. И Джамиля мгновенно этим воспользовалась.

Хужруз и сам не понял, как так вышло, что он, только что стоявший с револьвером, вдруг оказался обхвачен стальными руками Джамили, и его собственный револьвер теперь смотрел ему же в висок. Попытки вырваться привели к тому, что горло его оказалось зажато в железный замок.