Дело Черных дервишей

– Измена! – крикнул он слабеющим голосом и потерял сознание.

В ту же секунду в комнату вбежал Жабборали с огромным кольтом в руках.

– Руки! – крикнула Джамиля. – Я застрелю его!

Но басмач, не слушая ее, вскинул кольт. Револьвер в руках Джамили изрыгнул короткое пламя, и гигант с грохотом повалился на землю. На звук выстрела прибежали трое бандитов и недоуменно воззрились на своего главаря, обвисшего в руках барышни. Спустя полминуты кто-то высадил стекло, и сразу несколько винтовок сунулись через окно в комнату.

Джамиля вместе с курбаши, которого она не выпускала из стального захвата, забилась в угол и прикрывалась Хужрузом, переводя свой револьвер с одного разбойника на другого.

– Слушайте меня! – громко выкрикнула она. – Я не причиню вам никакого вреда. Я не враг вам. Я думала, ваш командир убил ту девушку и ее отца, и хотела отомстить. Это ошибка. Я поняла, он ни при чем. Выпустите меня – и я уберусь отсюда вон. Нам нечего делить.

Бандиты, чуть поколебавшись, стали опускать винтовки и пистолеты.

– Отлично, – проговорила Джамиля. – Теперь вы все уйдете с моей дороги, я выйду на улицу, сяду на коня, отпущу вашего главаря и ускачу прочь. Видите, я только ранила громилу, я не сделаю вам ничего плохого.

Бандиты стали расступаться и пятиться. Джамиля, продолжая тащить на себе сомлевшего Хужруза и водя пистолетом из стороны в сторону, пошла к выходу. Она вышла из дома и на миг отвлеклась. В ту же секунду стоявший за углом дома басмач со всего маху ударил ее рукояткой сабли по голове.

Джамиля пошатнулась, глаза ее затуманились. В следующий миг она выронила пистолет, отпустила главаря и повалилась на землю, показавшуюся отчего-то ужасно жесткой…

Очнулась она уже ночью, в запертом хлеву. Какая-то добрая душа перед тем, как бросить ее за землю, подложила пук соломы. В беспамятстве Джамиля перевернулась на живот – соломинка уперлась ей в нос и щекотала его. Она попыталась встать, но не смогла. Кружилась голова, ноги и руки не слушались. Не сразу она поняла, что и ноги, и руки спутаны веревками, словно у барана, которого собираются зарезать на Курбан-хайит.

– Эй, – крикнула она слабым голосом, – эй, кто-нибудь! Помогите!

Спустя несколько секунд снаружи раздался грубый голос:

– Чего орешь, чертова дочь?! Лежи смирно.

– Мне больно! – крикнула она. – Веревки впились в кожу. Ослабьте немного.

– Ничего, потерпишь, – отвечал ей часовой. – Утром тебя повесят, так что немного осталось…

Несколько секунд она сидела молча, осмысливая сказанное. Подлинный суфий не боится смерти, ибо смерть – всего лишь шаг на пути к единению со Всевышним. Но она не могла умереть прямо сейчас, надо было найти и вернуть Коран Усмана.

Извиваясь, словно змея, Джамиля поползла по земле в угол хлева. Нашла выпирающий из стены кусок кирпича, стала усердно тереть об него веревку, стянувшую ее руки. Глина была необожженная, и веревка никак не поддавалась. Сколько осталось до рассвета, успеет ли она освободить хотя бы руки, или всему конец?

Однако времени стенать и жаловаться на судьбу не было. Надо было продолжать попытки. Делай, что можешь, а там уж как решит Аллах…

Она терла, терла и снова терла, быстро, сильно, не останавливаясь. Ах, если бы сейчас спички или хотя бы кремень – твердый, бугристый. Сначала она пережгла бы веревки на ногах, потом – на руках. Но нет ни спичек, ни кремня, один только кирпич-сырец.

Как могла она совершить такую ошибку, как могла не заметить врага за спиной? Но еще большей ошибкой с ее стороны оказалось решение пойти к курбаши. Она была уверена, что девушку и ее отца-кузнеца убили по приказу Хужруза, она хотела отомстить. Ну, хорошо, пришла – так зачем было вести долгие разговоры? Один взмах остро отточенного лезвия – и басмач отправился бы на тот свет. Но когда она поняла, что он не виноват в гибели девушки, когда он сам обрадовался смерти убийц – нет, после этого она не могла его зарезать как барана. И это был первый шаг к провалу. Вторым шагом стало то, что она дала себя связать, когда была в беспамятстве. Если бы у нее сохранилось хоть толика сознания, она бы напрягла мышцы, она бы сделала так, чтобы потом расслабить их и снять веревки.

Впрочем, почему бы не попробовать освободиться прямо сейчас? Есть ведь индийская техника трансформации суставов. Надо просто выскользнуть из пут, словно змея, она ведь помнит эту технику… Джамиля замерла на минуту, закрыла глаза, впадая в глубочайшую медитацию. Если бы сейчас ее увидел кто-то посторонний, он бы решил, что она просто умерла. Но нет, она жила, только сознание ушло в небывалые глубины… Однако сейчас оно выпорхнет оттуда, и тело изменится, и никакие путы его не остановят.