Дело наследника цесаревича

Загорский усмехнулся. Хорошо, пусть так. Она поверит его слову, он – ее. Вот только как она собирается его отсюда вытащить, его охраняет молодой синоби, жизнь которому дал Ватанабэ-сэнсэй.

– Этому синоби жизнь дала я, – отвечала Ёсико небрежно, – я научила его всему, что он знает. Иначе бы он просто не пустил меня сюда.

– И он позволит вам вывести меня отсюда? И не побежит доносить вашему дедушке?

На несколько мгновений она задумалась. Пожалуй, Токуяма-сан прав. Пожалуй, не стоит рисковать. Она свистнула, и через несколько мгновений в пещере с поклоном появился синоби. Почти не глядя на него, девушка коротко махнула в его сторону рукой. Синоби хрипнул, схватился за горло и, постояв секунду, повалился на землю.

– Вот черт! – не выдержал Загорский.

И хотя выбранился он по-русски, а не по-английски, девушка все прекрасно поняла. И весело засмеялась. Токуяма же не подумал, что она убила синоби?

– Именно это я и подумал, – проворчал Загорский. – А еще я подумал, что вы сделаете со мной, если я вам вдруг надоем в качестве мужа.

Она отвечала вполне серьезно, что если бы дело было лет двести назад, она бы, несомненно, убила охранника. Но сейчас нравы смягчились, смертельный яд почти не применяют – ну, разве что в особых случаях.

Она села рядом с ним, наклонилась над его руками – так, что распущенные ее волосы коснулись его лица – и ловко перерезала тугие путы. Нестор Васильевич, морщась, с наслаждением растер себе руки. Барышня перерезала путы и на ногах.

Благодаря регулярной гимнастике, которой коллежский советник занимался во время своего плена, его конечности не потерпели серьезного урона, и он почти сразу смог встать на ноги – придерживаясь за руку Ёсико.

– Он на самом деле просто без сознания, или… – Загорский с неприятным чувством покосился на бездыханного синоби.

Она пожала плечами: бессмысленный вопрос. Предположим, тот умер – ему-то какая разница? Загорский ничего не ответил, но подумал, что разница есть. Вряд ли можно слишком уж доверяться барышне, которая способна мимоходом и без особенных причин взять и убить человека. Дед ее, может быть, и сошел с ума, другой вопрос – насколько она сама здорова?

– У меня все с собой, – сказала Ёсико. – Деньги и вещи. Но вам, наверное, нужно будет заглянуть в гостиницу.

– Совершенно необходимо, – отвечал он.

Она нахмурилась. Это не очень удобно. Их могут опознать и донести деду. Они могли бы сразу отправиться в Осаку, сесть там на пароход и поплыть в Россию. Денег у нее хватит.

Он покачал головой. Это исключено. Во-первых, у него в гостинице документы. Во-вторых, ему кое-что еще нужно сделать в Японии.

– Я так и думала, что вы шпион, – сказала она.

Он не шпион. Но у него есть очень важное дело. Кстати, не знает ли она, где сейчас путешествует русский наследник? Конечно, она знает. Как раз сегодня утром он приехал в Оцу.

– В Оцу? – переспросил он. – Далеко ли это отсюда?

Оказалось, совсем рядом. Если ехать верхом и поторопиться, можно доехать часа за три.

– Отлично, – сказал Нестор Васильевич. – Если гора не идет к Магомету, Магомет идет к горе. У вас есть мулы или лошади?

Конечно, у нее были два мула – Ёсико хорошо подготовилась к побегу. Более того, она принесла ему японскую одежду и соломенную шляпу, чтобы иностранная его внешность не так бросалась в глаза любопытным.

– Вы очень высокий, – сказала она, – японцы такими не бывают. Но когда вы сядете на мула, это не будет так заметно. Лучше всего было бы подождать ночи. Но дед может послать сюда кого-нибудь, и нас разоблачат. Поэтому придется ехать днем. Я оставлю вас где-нибудь в укромном месте, сама доберусь до гостиницы, заберу ваши вещи и документы, и мы поедем в Осаку.

– В Оцу, – уточнил он. – Сначала в Оцу.

* * *

Но до Оцу они так и не добрались.

План, согласно которому Ёсико должна была забрать из номера вещи и документы Загорского, провалился сразу. Во дворике, как раз рядом с дверью Нестора Васильевича, сидел в плетеном кресле хозяин постоялого двора, Игара́си-сан. Это был почтенный японец лет шестидесяти с седой бородкой клинышком – вполне в духе даосских бессмертных. Перед господином Игараси стоял чайник с зеленым чаем, подставленное солнцу загорелое лицо его лучилось от удовольствия. Удовольствие это, однако, не мешало ему зорко следить за окрестностями.

– Я могу незаметно оглушить его, – сказала Ёсико, когда они поняли, что хозяин постоялого двора уходить никуда не собирается.

Но Загорский воспротивился.

– С меня довольно, – сказал он, – будем действовать в рамках закона. Не такая уж я важная птица, чтобы на мою поимку отрядили половину города Ига.

С этими словами Нестор Васильевич решительно вышел из кустов, откуда они с барышней наблюдали за происходящим. Игараси-сан, увидев его, просиял и вскочил со своего кресла, непрерывно кланяясь и что-то приветливо лопоча на чистом японском языке. Коллежский советник кивал в ответ, говоря «аригато́, аригато́», однако сути того, что пытался ему сказать японец, очевидно, не понимал.

Так, во взаимном непонимании, и скрылись они за дверями номера.