Дело незадачливого жениха. Дело о беззаботном котенке. Дело бродяжки-девственницы

— Не забывайте, Хенсел, обвинение снимается только при одном условии, что вы расскажете все и все будет правдой. Попробуйте утаить хоть чуточку, и тут же окажетесь за решеткой.

— Я ничего не утаиваю. Я просто думаю, — ответил Хенсел.

— Нечего думать, рассказывайте. Думать будем мы, — заметил Трэгг.

— Теперь я припоминаю, — начал Хенсел. — Сначала я совсем не обратил на это внимания. Она сказала, что выбрала машину Эддисона потому, что у нее мощный мотор, а значит, машина дорогая. Она сказала, что Эддисон выехал с проселочной дороги, с той стороны, откуда доносился до нее шум двигателя. Потом она слышала, как под колесами заскрипел мостик через кювет. По проселку водитель ехал на первой скорости, а выехав на асфальт, примерно в ста ярдах от нее включил четвертую. Мотор работал ровно, было видно, что он хорошо отрегулирован. Тут она сделала шаг вперед, чтобы фары осветили ее.

— Где, точнее, она стояла? — спросил Трэгг.

— У дренажной трубы.

— Значит, вы говорите, что чек дал вам Мейсон? — вдруг переменил тему беседы лейтенант.

' — Да, Мейсон. Он положил его в мою шляпу, — ответил Хенсел.

— А секретарь Мейсона положила вашу шляпу на стол?

— Да.

Трэгг повернулся к Мейсону:

— Что ж, Мейсон, теперь наконец-то настал ваш черед. Я намерен предъявить вам обвинение в подделке чека, в качестве свидетельницы я вызову в суд Деллу Стрит.

— Основываясь на показаниях этого мошенника?

— Да. Вы правы. Он мошенник, но рассказанная им история вполне правдоподобна. Вы отлично знаете, что стоит хоть раз уступить шантажисту, как больше от него не отвертишься. Вы рассчитали, что Хенсел попадется, если вы подсунете/ ему поддельный чек, он попадет за решетку и оттуда уже не сможет шантажировать порядочных людей. Более того, он ничего не сможет толком объяснить, вы очень ловко поставили его между двумя огнями. Либо он должен сознаться — в подделке чека, либо — в шантаже. Если он будет вести себя тихо, то сядет за подделку; если все расскажет, его упрячут за шантаж.

— Хитрец, — усмехнувшись, заметил Хенсел, взглянув на Мейсона.

— Помолчите, ради Бога!. — рявкнул на него Гол-комб.

Зазвонил телефон.

Голкомб дотянулся до телефона, снял трубку.

— Сержант Голкомб у телефона… Кто?.. Да… И что… — Неожиданно лицо его перекосилось от злости, он с силой швырнул остаток сигары в пепельницу. — Как же так? — угрюмо спросил он, а затем гаркнул, помолчав некоторое время: — О’ кей! — и швырнул трубку.

— Мне надо поговорить с вами, лейтенант, — обратился он к Трэггу.

— Я думаю, — сказал Трэгг, — нам надо задержать Эддисона, разыскать Веронику Дэйл и с ее помощью точно установить место, где он ее подобрал.

Голкомб без энтузиазма кивнул.

— Пожалуй, — продолжал лейтенант, — сделаем это вечером. Пусть она покажет на месте, как все это происходило.

— А меня задержать вы не собираетесь? — спросил Мейсон. — Если да, то вам следует выдвинуть обвинение, потом получить ордер на арест.

— Посидите пока здесь, — ответил Трэгг. — Мы о вас не забудем.

— Лейтенант, нам, пожалуй, следует еще раз проверить рассказ Хенсела, — сказал Голкомб.

— Да ну, уверен, что Хенсел говорит правду, это же Мейсон в своем репертуаре. Он защищал интересы своего клиента. А в таких случаях он способен на что угодно. Загнал Хенсела в угол, парень уже ничего не мог сделать, даже продолжать шантажировать.

— Нам нужно переговорить, — повторил Голкомб, глядя на Трэгга.

— Может, мне вернуться в свою контору, пока вы будете обсуждать свои дела, — заметил Мейсон.

— У нас будет ордер на ваш арест, мы еще упрячем вас в каталажку, вы еще погуляете в наручниках, — со злостью бросил Трэгг.

— Тогда позовите репортеров, пусть они запечатлеют этот момент, — сказал Мейсон.

— Именно это мы и сделаем, — ответил Трэгг.

— Отлично, а пока я прощаюсь, — сказал Мейсон, вставая и направляясь к выходу из комнаты.

Добравшись до своего кабинета, он сразу же обратился к Делле Стрит:

— Плохие дела.

— Что такое?

— Да с этим чеком. Похоже, они собираются привлечь нас к суду. Я не хочу, чтобы вы…

— Шеф, — перебила его Делла Стрит. — Разве сержанту Голкомбу не звонили?

— Звонили, — ответил Мейсон, роясь в ящике своего стола.

— Я сделала все, что могла. Сержанту звонили из банка, заявили-, что обвинение Эрика Хенсела в подделке чека — нелепая ошибка. Несмотря на то, что подпись походила на подделку, Джон Эддисон признал ее своей. Сказал, что сначала он впопыхах расписался карандашом, потом подумал, что в таком виде банк может не принять чек, и обвел подпись чернилами.

Мейсон резко задвинул ящик, выскочил из-за стола и заключил Деллу в объятия.

— Как это ты додумалась?