Дело о хитроумной ловушке. Дело застенчивой обвиняемой. Дело счастливого неудачника

— Отвратительно, как человек после перепоя.

— Вам доводилось видеть людей после перепоя?

— Очень часто.

— Сами вы когда-либо напивались?

— Ваша честь! Я возражаю, — заявил прокурор.

Хауленд сразу же нашелся:

— В таком случае я требую аннулировать заявление свидетеля о том, что у моего подзащитного был вид «как с перепоя», на том основании, что это личное мнение человека, который недостаточно компетентен, чтобы разбираться в подобных вещах.

— Возражение снимаю, — решил прокурор.

— Вы когда-либо страдали от похмелья?

— Нет.

— Ни разу?

— Да, ни разу.

— Вы непьющий?

— Я не трезвенник, конечно. Иной раз выпиваю, но не могу припомнить ни единого случая, чтобы я опьянел, не говоря уже о перепое.

— Тогда откуда вы знаете, как выглядит человек после перепоя?

— Мне приходилось видеть очень много таких людей.

— Что такое похмелье?

— Последствие опьянения. Я бы сказал еще, остатки алкоголя в человеческом организме.

— Теперь вы говорите как врач.

— Вы же сами попросили меня дать определение похмелья!

— У меня все! — заявил Хауленд, жестом показывая, что устал спорить со свидетелем и находит это пустой тратой времени.

Свидетель собрался было спуститься с возвышения.

— Одну минуточку! — внезапно остановил его защитник, снова поворачиваясь к нему всем корпусом и тыча в него пальцем. — Еще один вопрос. Сказал ли вам подзащитный, в котором часу он потерял сознание?

— Он говорит, что примерно около десяти часов.

— Ах вот как, значит*, он сказал, что около десяти?

— Да, сэр.

— Вы мне про это не говорили.

— Но вы меня об этом не спрашивали!

— Вас просили сообщить суду все, что вам говорил подзащитный, не так ли?

— Так.

— Тогда почему вы пытаетесь скрыть его заявление о том, что тогда было всего лишь десять часов?

— Я… ну… признаться, я не придал этому особого значения.

— Почему?

— Откровенно говоря, я ему не поверил.

— Вы поверили словам подзащитного, что его машину вела какая-то женщина?

— Нет.

— Однако вы обратили внимание на эту часть заявления!

— Но это совсем другое дело.

— В каком смысле?

— Ведь это было признание факта.

— Факта, говорящего не в пользу обвиняемого?

— Безусловно.

— Получается, вы вышли сюда, готовый припомнить любые факты и слова подзащитного, которые так или иначе дискредитируют дело, но позабыть все, что можно использовать в его пользу?

— Я вовсе не забыл, а не упомянул об этом, потому что мне не было задано конкретного вопроса, касающегося заявления обвиняемого.

— Когда вас вызвали расследовать дорожную катастрофу?

— Примерно в два часа ночи.

— Труп лежал на шоссе?

— Да, сэр.

— Сколько времени, по-вашему, он там находился?

— Я не могу ответить на этот вопрос.

— Известно ли вам, когда о нем было сообщено полиции?

— Да.

— Когда же?

— Приблизительно за пятнадцать минут до того, как мы туда прибыли.

— Это многолюдное шоссе?

— Дорога старого класса с довольно оживленным движением.

— Труп на такой дороге мог оставаться незамеченным максимум десять — пятнадцать минут, не так ли?

— Не знаю.

— Вы сказали, что это оживленная магистраль? — Да.

— А моего подзащитного везли домой около десяти часов?

— Он так говорит.

— И он был болен?

— Это тоже говорит он.

— И лег спать?

— Так утверждает обвиняемый.

Адвокат заколебался:

— И заснул?

— Этого он не говорил. Он заявил, что у него был полнейший провал в памяти вплоть до того момента, когда он пришел в себя примерно в половине пятого утра.

— Разве он говорил о «провале в памяти»?

— Он сказал, что не может ничего припомнить.

— Разве он не говорил, что следующее, что он помнит, это себя, лежащего в собственной постели?

— Он сказал, что следующее, что он помнит, это как он лежал в своей постели и было уже четыре тридцать утра.

— Но кое-что из сказанного подзащитным вы не запомнили? Того, что говорит в его пользу?

— Я уже объяснял, что помню все.

— И просто не удосужились нам сообщить?

— Хорошо, считайте так, если вам это нравится.

— Это все, — устало сказал Хауленд. — Ввиду вашей явной предвзятости я считаю излишним задавать вам дальнейшие вопросы.

Прокурор объявил:

— Дополнительных вопросов к свидетелю не имею. Вызовите Мертл Энн Хейли.

Рыжеволосая женщина, сидевшая рядом с Перри Мейсоном, поднялась на место свидетелей и принесла присягу.

Мейсон исподтишка снова посмотрел на молодую особу, занимавшую место рядом с ним. Она по-прежнему сидела с высоко вздернутым подбородком, так что ему был виден только ее профиль. На ее лице застыло ледяное выражение, которое имеется в арсенале у любой женщины для тех мужчин, непрошеное внимание которых ей кажется оскорбительным.

Глава 3

Поклявшись говорить чистую правду, свидетельница назвала свое имя, адрес и возраст судебному Клерку и уселась на высоком кресле с видом человека, сознающего, что его показания будут иметь решающее значение.

Заговорил прокурор:

— Мисс Хейли, перед вами карта дорог, которая была идентифицирована и представлена в качестве вещественного доказательства обвинения под индексом А.

— Да, сэр.

— Обращаю ваше внимание на участок шоссе, называемый Сикамор-роуд, от Честнат-стрит до Центрального шоссе. Ясно ли вам, где на карте находится участок?

— Да, сэр.