Дело о разведенной кокетке. Норковая шубка, побитая молью. Смеющаяся горилла

— Отклоняю протест, — проворчал судья Осборн. — Свидетель, отвечайте на вопрос.

— Что скажете, сержант? — весело улыбнулся Мейсон смутившемуся свидетелю. — И помните: фотографы и сделанные ими снимки могут опровергнуть лживые показания.

—,Я не знаю, — пробормотал Голкомб.

— Спасибо, сержант. Достаточно. Господин окружной прокурор, вы предложили следующим свидетелем мистера Гошена. Вызовите его, послушаем, что он скажет.

Гамильтон Бюргер обратился к судье:

— Ваша честь, мне не нравятся эти личные выпады…

— Защитник только напомнил ваше обещание, — сдерживая улыбку, сказал судья Осборн. — Должен признать, он ведет себя несколько более драматично, чем требует ситуация, но… пожалуйста, ваш свидетель, мистер Бюргер.

— Я хотел бы просить суд о пятиминутном перерыве, — сказал Бюргер. — Я должен посоветоваться с коллегой. Эта ситуация захватила меня врасплох.

— Ваша честь, прошу принять во внимание, что обвинитель неоднократно обещал представить свидетеля Гошена. Я настаиваю, чтобы свидетель был представлен сейчас, прежде чем его научат, что говорить, — отпарировал Мейсон.

— Я чувствую себя задетым ответом защиты, — воскликнул Бюргер. — Я не намерен учить свидетеля. Ему это не нужно.

— Так представьте его нам, — бросил вызов Мейсон.

— Я просил пятиминутный перерыв.

— Я возражаю, — вмешался судья Осборн. — Суд не видит поводов для перерыва.

— Очень хорошо. Пусть войдет свидетель Роско Хэнсом.

— Мне кажется, что вы должны прежде вызвать Гошена, — сказал Мейсон.

— Я не нуждаюсь ни в ваших, ни в чьих-либо других инструкциях. Это дело я могу вести так, как мне нравится, — выкрикнул Бюргер.

— Недавно, господин окружной прокурор, — заметил Мейсон, — вы бросили мне вызов. Теперь я бросаю вызов вам. Представьте мистера Гошена, как обещали, сейчас, прежде чем появится возможность обсудить с ним новый поворот дела.

Гамильтон Бюргер уныло повторил:

— Я просил, чтобы сюда вышел мистер Роско Хэнсом. Мистер Хэнсом, пожалуйста, подойдите.

Мейсон улыбнулся. Губы судьи Осборна сжались в одну узкую линию.

Хэнсом представился как владелец «Рашинг-Крик меркантайл компани», рассказал о продаже револьвера и описал внешность покупателя. Показал реестр оружия и в нем подпись человека, который купил револьвер. Это было то самое оружие, которое раньше было записано для опознания как вещественное доказательство.

— Вы видели потом этого человека? — спросил Бюргер.

— Да.

— Кто это был?

— Его зовут Артур Колсон. Я встретил его в вашем кабинете шестого утром.

— Перекрестный допрос, — буркнул Бюргер.

— У меня нет вопросов, — спокойно сказал Мейсон. — Может быть, вы теперь вызовете мистера Гошена?

— Ваша честь, — обратился Бюргер к судье Осборну, — меня обижает постоянное понукание со стороны защиты.

— Вы сами вызвали это, — ответил Осборн.

— Тем не менее мне кажется, что это нечестно, — заметил Бюргер.

— Нечестно, — признал судья. — Но я вам могу сказать только одно, господин прокурор. Вы можете тянуть время, если хотите. Вы имеете полное право выступать так, как считаете нужным. Но ваше доказательство должно быть представлено суду. Я понял, что речь идет об опознании обвиняемой свидетелем Гошеном. А в данном случае это важно. Очень важно.

— Да, ваша честь.

— Вы обещали, смею утверждать, даже грозились вызвать этого свидетеля, чтобы он доказал одно утверждение, прозвучавшее в вашей речи в начале слушания дела. Скажу прямо, вы сами все спровоцировали. Я не вчера родился и понимаю: если вы будете медлить до перерыва, значит, у вас есть какая-то цель. Суд считает, что такая тактика очень понизит ценность показаний свидетеля Гошена. Я говорю то, что думаю, но вы сами создали подобную ситуацию. Это не суд присяжных. Это предварительное слушание. Дело целиком подлежит ведению суда, и суд трактует его именно так. Теперь, пожалуйста, продолжайте слушание.

Гамильтон Бюргер откашлялся, с минуту поколебался и, наконец, выдавил:

— Прошу Карла Эверта Гошена.

Гошен подошел к свидетельскому месту и после предварительных вопросов сказал, что живет рядом с домом номер 719 по Саут-Гондола. Он особенно хорошо запомнил вечер пятого числа, потому что его раздражал шум и треск автомобиля на улице. Похоже, что-то стряслось со смесителем или с глушителем.

— Что вы сделали? — спросил Бюргер.

— Я открыл окно, хотел сказать тем, на улице, чтобы они выключили двигатель или сделали с ним что-нибудь, — ответил Гошен.

— Вы это сказали?

— Нет.

— Почему?

*— Они успели заглушить двигатель.

— Вы видели машину и этих людей?

— Да.

— Как далеко они были от вас?

— На другой стороне переулка, ведущего к гаражам. Примерно двадцать пять — тридцать метров.

— Их фигуры были освещены?

— Фары машины были включены, и я мог видеть, как они двигались. Они заглядывали в гараж, я видел их спины и заметил, как были одеты.

— Вы можете их описать?

— Да. Одна из них Люсиль Бартон, обвиняемая по этому делу. На ней был клетчатый плащ и черная шляпка с маленьким красным перышком. Шляпка из тех, что тесно сидят на голове, была чуть сдвинута на правую сторону. Когда полиция мне ее показала, она была одета точно так же.

— А ее спутник?