Дело о разведенной кокетке. Норковая шубка, побитая молью. Смеющаяся горилла

— Это только первый раунд, Люсиль, — сказал Мейсон. — Мы поколебали показания свидетеля относительно меня, но не забывайте, вас он опознал, и это будет считаться доказательством, если не сумеем как-нибудь доказать, что вас там не было.

— Это правда, — шепотом призналась она.

— Более того, Питкина убили из револьвера, который вам дал Артур Колсон. Кстати сказать, Росс Холлистер тоже убит, и вы получите за него страховку в двадцать тысяч долларов.

— Но, мистер Мейсон! Как вы не понимаете? Я любила Росса. Его смерть удар для меня. Мы должны были пожениться. Он олицетворял все, что нужно женщине, — безопасность, любовь, домашний уют.

— А если Женщина любила Артура Колсона и он научил ее, как получить двадцать тысяч долларов от страховой компании, чтобы потом выйти замуж за него самого?

— Не глупите, мистер Мейсон! Вы были так милы, а сейчас говорите как окружной прокурор.

— Вы еще его не знаете. Вы еще услышите, как он говорит. Вы мне не сказали, почему не послушались меня и не сообщили в полицию о трупе в, гараже, пока револьвер еще лежал у вас в сумочке.

— Мистер Мейсон, я не могу, я просто не могу. Я не имею права никому говорить об этом.

— Хорошо. Я могу вывернуться наизнанку, но вас все-таки обвинят в убийстве. И если не убедите судей в своей невиновности, будете наказаны как убийца.

— Мистер Мейсон, вы не можете вытащить меня из этого?

— Если не узнаю, что произошло в действительности, боюсь, что нет.

— Другие женщины правда убивают, но их обеляют юристы…

— Знаю, — перебил Мейсон, — но вы в ином положении. Колсон начал режиссировать это, и убиты двое. Револьвер, из которого застрелен один из них, находился у вас до и после убийства. Вам не удастся легко объяснить, что. его у вас не было, когда убийства произошли.

— Мистер Мейсон, режиссировал, как вы это Называете, не Колсон.

— Нет? — скептически спросил Мейсон. — Он пока еще не сказал и не сделал ровно ничего, что убедило бы меня в его искренности.

— Он просто хочет быть при мне, мистер Мейсон, — импульсивно вырвалось у нее. — Вы должны в это поверить. Должны это понять.

Мейсон в ответ улыбнулся.

— А о' человеке, который все это срежиссировал, вы пока еще и не упомянули, — произнесла Люсиль.

— Кто это?

— Уиллард Бартон, — вырвалось у нее, и она тотчас испуганно прикрыла рот рукой. — Ах! Я слишком много сказала. Он бы взбесился, если бы узнал.

Мейсон смотрел на нее с холодным презрением.

— Это было запланировано?

— Что?

— То, что вы случайно проговорились?

— Нет… мне жаль, что проговорилась.

— г- Вы удивительно хитрая молодая особа. Я не знаю, какую ловушку вы расставляете мне сейчас, но я не позволю себя поймать.

— Они никогда не докажут, что этот револьвер принадлежал мне, если вы им не скажете.

— Откуда такая уверенность?

— Так сказал Артур Колсон.

— Этот мечтательный дурак, — рассердился Мейсон.

— Он очень сообразительный, мистер Мейсон. И очень умный.

— С этим могу согласиться, — саркастически сказал Мейсон.

— Он говорит, что никогда не позволит проследить, каким образом револьвер оказался у меня.

— Вы были помолвлены с Холлистером. Он собирал-ся. уехать в понедельник вечеров по делам. Вы знали об этом и провели этот вечер с Артуром Колсоном. Мне не нравится эта историйка. Судьям тоже не понравится.

— Но Артур мне как брат. Это правда.

— Холлистер знал Артура Колсона?

— Нет. Они никогда не встречались.

— Мне не нравится участие Артура в этом деле.

— Погодите, — с гордостью сказала она, — он…

— Что? — настаивал Мейсон. — Что он сделает?

— Ничего.

Мейсон с минуту к ней приглядывался. Наконец сказал:

— На револьвере отпечаток моего пальца. Вам придется в конце концов объяснить, как он там оказался.

Она слегка усмехнулась.

— Артур Колсон кое-что говорил мне об этом. Не бойтесь. Я объясню.

Глава 27

Когда заседание возобновилось, Гамильтон Бюргер, все еще красный и злой, но уже овладевший собой, сказал:

— Пригласите свидетеля Уилларда Бартона.

Люсиль Бартон, сидевшая около Мейсона, шепнула:

— Нет-нет. Не разрешайте это.

Мейсон, небрежно повернувшись, сказал:

— Улыбайтесь!

В ее глазах был испуг, губы дрожали.

— Пожалуйста, улыбайтесь, — приказал он. — На вас смотрят.

Она принужденно улыбнулась.

Уиллард Бартон, ухоженный, коренастый мужчина с гривой черных вьющихся волос, контрастирующих с серо-стальными глазами, уселся на свидетельское место.

Держался как важный бизнесмен, привыкший распоряжаться и быть в центре внимания. Резким громким голосом назвал имя, фамилию, адрес и занятие — инвестиции его капитала в еще не открытые нефтяные месторождения. Потом впервые взглянул на Люсиль Бартон. Это был быстрый, оценивающий взгляд, не выражавший никаких эмоций. Затем повернулся к Гамильтону Бюргеру, ожидая вопросов.

— У вас та же фамилия, что и у обвиняемой?

— Она носит мою фамилию, сэр.

— Вы были ее мужем?

— Да.

— Когда?

— Примерно полтора года назад.

— Решение суда вступило в силу?

— Да.

— Вы платите алименты?

— Да.

— Вы встречались с ней пятого числа вечером? — Да.

— В котором часу?

— Около половины седьмого. Возможно, чуть позже.

— Где?