Дело о смертоносной игрушке. Мифические обезьяны. Дело о поющей юбочке

— Я сказал — обе пули причинили смертельные раны.

— Вы хотите сказать, что человек может умереть дважды?

— Я не это имел в виду.

— А что же?

— То, что каждая из пуль могла стать причиной смерти.

— А на каком расстоянии друг от друга находились пули?

— Между их входными отверстиями было менее четырех сантиметров.

— А какая все же была выпущена первой?

— У меня не было возможности узнать это.

— Смерть от этих пуль наступила немедленно?

— Зависит от того, как вы понимаете слово «немедленно».

— А вы?

— Когда я говорю «немедленно», это означает мгновенно.

— Наступила ли смерть от пуль мгновенно?

— Да, именно так.

— А как быстро после нанесения первой раны жертва умерла?

— Этого я не знаю. Но не позднее, чем через несколько минут.

— Скажем, минут через пять?

— Возможно.

— Через десять?

— Вероятно.

— Через пятнадцать?

— С моей точки зрения, это неправдоподобно. Я думаю, что смерть наступила в пределах двух-трех минут.

— Но от какой все-таки пулевой раны это произошло?

— О, ваша честь, — сказал Фрэйзер, обращаясь к судье, — я возражаю против подобной манеры ведения перекрестного допроса. Она некомпетентна и неуместна. Эти вопросы задавались уже неоднократно, — и на них были даны ответы.

— Задавались, — подтвердил Мейсон, — но на них не ответили.

— Мне бы хотелось услышать от адвоката защиты, — сказал судья Кейзер, — полагает ли он сам, что его вопросы уместны и связаны с каким-либо конкретным аспектом дела.

— Я полагаю, очень важно выяснить, как умерла жертва, когда она умерла и что вызвало смерть. Это важцо в любом деле об убийстве.

— Но в том случае, если нападавший сделал два выстрела, разве не безразлично, какая из пуль была выпущена первой и какая именно из ран вызвала смерть? — спросил Кейзер.

— А откуда нам известно, что нападавший сделал два выстрела? — спросил Мейсон.

Судья Кейзер бросил на Мейсона удивленный взгляд:

— Вы что же, полагаете, что нападавших было двое?

— Честно говоря, не знаю. Но, будучи официальным представителем обвиняемой, я имею право выяснить все факты по данному делу.

— Возражение помощника прокурора отклоняется, — сказал Кейзер.

— Позвольте мне сделать заявление высокому суду и адвокату, — рассерженно произнес доктор Калверт. — Было две пули. Одна из них проникла прямо в сердце и, как я считаю, привела к почти мгновенной смерти. Другая пуля прошла немного левее. Она не задела сердца, но тем не менее тоже оказалась бы смертельной в пределах нескольких минут…

— Хорошо, — сказал Мейсон. — Давайте назовем ту пулю, которая миновала сердце, пулей номер один, а ту, которая попала в него, — пулей номер два. Какая из них, по-вашему, была выпущена первой?

— Не знаю.

— Я вновь заявляю, что поведение адвоката неуместно и некомпетентно, — сказал Фрэйзер. — Выяснение им каких-то несущественных подробностей — просто стремление ухватиться за соломинку.

— Я не убежден в этом, — покачал головой судья Кейзер. — Если адвокат задает свои вопросы, имея в виду какую-то определенную цель, то было бы несправедливо лишать обвиняемую права на такого вот рода перекрестный допрос. Поэтому я отклоняю ваше возражение.

— Какая же все-таки пуля вызвала смерть, доктор?

— Не знаю. Это зависит от очередности выстрелов.

— Итак, — сказал Мейсон, — если пуля, обозначенная нами как пуля номер два, была выпущена первой, а пуля номер один — после нее, с интервалом примерно минуты в три, то следует признать, что пуля номер один была выпущена уже в мертвое тело. Это верно?

— Если поставить вопрос таким образом, я бы ответил: да.

— А если первой была выстрелена пуля номер один, то за какое время до того, как наступила смерть?

— Ну, почти наверняка от трех до пяти минут.

— Но могло ведь пройти и десять минут?

— Да.

— Итак, предполагая, что после выстрела пулей номер один, считая, что она была выпущена первой, а пуля номер два — немедленно после этого, надо признать, что реально смерть наступила от пули номер два.

— При таком предположении — да.

— Были ли обнаружены обе пули?

— Да. Одна извлечена из трупа, другая, пройдя навылет, застряла в одежде.

— И как же вы с ними поступили?

— Я лично передал их Александру Рэдфилду, экспер-ту-баллистику, сказав, что они извлечены из тела Надин Эллис.

— К тому времени вы уже идентифицировали труп?

— Он был идентифицирован еще раньше, поэтому я мог сделать мистеру Рэдфилду такое заявление.

— Отдавая пули мистеру Рэдфилду, вы каким-либо образом пометили их?

— Да, я сделал на них небольшую потайную пометку.

— Стало быть, вы можете идентифицировать их? — Да.

— Я полагаю, — сказал Мейсон, — что эти пули находятся в распоряжении стороны обвинения, они вскоре будут представлены в качестве улик. Думаю, что доктор Калверт сможет идентифицировать эти пули.

— Мы можем идентифицировать их, предложив свидетелю Рэдфилду подтвердить, что пули, которые он представляет, получены им от доктора Калверта, — сказал Фрэйзер.

— Мне хотелось бы соединить вместе все звенья этой цепи, — сказал Мейсон. — Думаю, у меня есть право это сделать.