Дело тётушки Кеннел

Коммерсант вернул пустой стакан на туалет. Он молчал.

– Впрочем, можете не отвечать. Боялись, конечно.

Доктор достала фонендоскоп.

– Я только не могу понять, чего. Ну, что, что я могла сделать вам страшного?

Впрочем, ответа доктор, по-видимому, не ждала. Она послушала своего пациента, посчитала пульс, попросила показать язык. Потом заставила лечь на спину, пощупала живот и сказала:

– Думаю, завтра-послезавтра можно будет прекратить впрыскивания. Дневной сон пока оставьте. Диета?

Коммерсант встал, чтобы привести костюм в порядок.

– Да он измучил меня этой диетой.

– Очень хорошо.

– Послушайте, – с надеждой обернулся Джейк, – нельзя ли мне хотя бы овсяной каши? Я уже готов застрелиться при одном взгляде на толокно!

– Теоретически… – без энтузиазма в голосе начала доктор Бэнкс.

– А практически? – перебил он.

– Практически – нет.

– Но почему? – коммерсант повернулся к ней. – Вы что, издеваетесь? Это месть? Чтобы наказать меня за мое поведение? Мелко, мисс Бэнкс!

– Никакого издевательства, – покачала головой доктор. – Просто мистер… я хочу сказать, ваша тетя, тоже смотрит на вещи с практической стороны. Никакой беды не случится, если вы съедите тарелку овсянки, это правда. Но вот если вы попросите в ресторане, чтобы вам подали каши – это существенная разница. Здешний персонал наверняка отнесется к вам сочувственно, и по своей доброте добавит вам в кашу мед, орехи, фрукты или варенье – а это неизбежно повлечет за собой неприятности. Придется вам потерпеть, мистер Саммерс.

– Ладно, – Саммерс вздохнул. – Знаете, доктор, почему я вам соврал?

Они встретились глазами.

– Я хотел посмотреть, что это из этого выйдет, – нахально сказал коммерсант.

Это была вторая пощечина за вечер.

– Ого, как вы разошлись в роли моей невесты! – заметил он.

– Я вошла в роль, – мрачно ответила доктор Бэнкс прежде, чем хлопнуть дверью.

Саммерс потер горевшую щеку и не без злорадства подумал о судьбе репортеров, карауливших в холле.

Глава тридцать шестая, в которой доктор Бэнкс объясняется с Д.Э. Саммерсом

– Хотите совет? – не отрываясь от газеты, произнес Фокс, когда подельник, как ни в чем ни бывало, вошел к нему в комнату.

– Не хочу.

– Обиделись?

– Нет. Что касается укола, я сам дурак, а что касается нее… – Саммерс сел в кресло. – Знаете, тетечка, меня всегда шокировали люди, которые бегают спрашивать совета, что им делать, к другу, подруге, маменьке, тетушке или дамскому Меркурию, и потом удивляются, что у них все рухнуло. Дело двоих должно остаться делом двоих.

– Я, кажется, вторгся в некие ваши планы?

Коммерсант пожал плечами.

– Что, думали, я позвал Маллоу от собственной беспомощности? Решили подстраховаться?

– Да, ведь я не видел вашего компаньона с того самого момента, как мы встретились в поезде, – немного растерянно отозвался из-за газеты Фокс. – Я и представить не мог, что из этого застенчивого юноши вырастет такая продувная бестия! Кстати, где он?

– Осматривается, – Саммерс помялся. – Как вы догадались про нее?

Фокс опустил газету.

– Друг мой, это было слишком очевидно. С самого первого дня вы слишком часто впадали в задумчивость – хотя горели искренним интересом к делу. Вы ни разу не отправили ни одного письма сверх того, что писали компаньону, а между тем, в вашей корзине для бумаг весьма часто попадались разорванные на мелкие клочки послания – хотя в них только и было, что одна-две строки, да и те тщательно замараны. Стало быть, даже обратиться к адресату представляло для вас проблему – это с вашим-то родом занятий! Вы слишком болезненно реагировали на безобидные вопросы, которые охотно поддержал бы всякий мужчина – будь он свободен и не испытывай поистине священного трепета перед своей дамой. И даже душевный мир юной барышни интересовал вас немного слишком. Un peu trop. Вот почему девочка привязалась к вам больше, чем вы того хотели – вы слушали ее искренне. Эдна Вандерер даже не подозревала, что на ее месте вы представляете другую юную особу.

Словом, то, что она существует, я понял быстро. Дальнейшее было делом одной телеграммы. Я действительно полагал, что приезд этой дамы решит многое. И, как видите, не ошибся.

– Не ошиблись? – расхохотался коммерсант. – Старая ведьма, да вы наломали дров так, как я и сам бы не смог! Но, к счастью, я знаю, что все всегда идет наперекосяк, так что мне остается только извлечь все, что можно из этого вашего парада в посудной лавке.

Фокс посмотрел на него с иронией.

– В посудной лавке? – уточнил он.

– Да, – коммерсант в задумчивости терзал зубами заусенец. – Кстати, вы неправы насчет Эдны – мне было с ней интересно. Дети вообще интересные ребята, а Эдна еще и необычный ребенок. Вернее, она в необычных обстоятельствах.

– И тем не менее, предметом вашего любопытства была, скорее, другая маленькая девочка. Уж не ее ли мир вы хотели сравнить с миром Эдны? Поэтому постеснялись написать?

– Фокс! Вам знакома русская поговорка: «Любопытной Барбаре на базаре нос оторвали»?