Демон в белом

– Если я и предстану перед твоим хозяином, – дерзко произнес я, – то лишь для того, чтобы отдать ему твою голову и рассказать о твоей неудаче.

Первобытная ярость охватила Бахудде; оно завыло и обрушило на меня гигантский кулак.

На меня вдруг нашло удивительное спокойствие, чистая, как ветер, безмятежность. Такую же безмятежность я чувствовал лишь однажды – перед тем, как меня убило Араната. Я стоял без надежды, без страха, без гнева, без… ничего. Со мной была только глубокая тишина души, которую может услышать каждый, если хорошенько прислушается.

Я вскинул левую руку, чтобы прикрыть лицо.

Кулак диаметром с человека ударил меня в следующий миг. Силы удара хватило бы, чтобы превратить камень в порошок.

Я даже не дрогнул.

Я стоял непоколебимо, как гора, лишь немного согнув колени. Поднялся сильный ветер.

Бахудде отшатнулось от неожиданности.

– Veih! – воскликнуло оно. – Нет, это… это невозможно!

«Маловероятно», – мысленно поправил я, отпуская видение вместе с той удивительной безмятежностью.

Воцарившуюся после этого потрясения тишину нарушил крик, и с небес обрушился темный силуэт. Подняв голову, я увидел, что фаланга ирчтани, как единое целое, как молния, пикирует с темного небосвода. Их крылья были прижаты, когти выпущены. Впереди мчался Удакс, выставив свою зитраа, как копье. Остальные стреляли из плазмометов, ослепляя гиганта.

Удакс летел все быстрее.

Бахудде заревело, и от его рева содрогнулась стена от основания до белых башенок в ее короне. Когда свет померк, а дым поднялся к черному небу, я увидел, что наш крылатый центурион крепко вцепился когтями в лицо великана. А его сабля?

Острая как бритва зитраа по самую рукоять погрузилась в пульсирующий красный глаз Бахудде.

Вайядан пошатнулся, и я был уверен, что он упадет замертво.

Я радостно воскликнул и потряс над головой мечом.

Мы победили.

Вокруг радовались ирчтани; их голоса слились в пронзительный клич, который был одновременно и криком, и победной песней.

Но Бахудде не упало и не испустило дух. Оно лишь на секунду замерло, раскачиваясь, словно дерево на ветру. Оно не было живым существом. Удакс нанес точный удар, но за красным глазом не было мозга. Там не теплилась жизнь, которую можно было отнять. Бахудде протянуло свою единственную руку и схватило вцепившегося в лицо Удакса. Ослепленный генерал не мешкая сжал кулак и раздавил Удакса.

Гигант снова заревел, и в его голосе одновременно слышались ярость и ликование.

Бахудде швырнуло тело птицы к своим ногам и растоптало.

От центуриона Удакса с Иудекки осталось лишь красное пятно на бетонной полосе и несколько подхваченных воздухом коричневых перьев. С грустью и злобой я наблюдал, как пятно расплывается.

«Красная кровь, – подумал я. – Как у людей».

«Мы люди, а не вещи», – сказал мне однажды Удакс.

Это было так. Пусть он и не был таким же, как мы, погиб он как настоящий человек.

Ирчтани впали в неистовство, охваченные жаждой мести за товарища. Они бросились на Бахудде, но гигант, пусть и ослепший, отбивался руками, ногами и оставшимся оружием.

Я бросился прочь, чтобы не попасть ему под ноги.

– Валка! – крикнул я в микрофон на воротнике комбинезона. – Если ты хотела нам помочь, сейчас самое время!

Слепой гигант топал и крушил бетон, сотрясая весь мир своей неудержимой яростью. Я бежал к стене, удаляясь от Валки. Солдаты бросились за мной, боясь разделить судьбу Удакса.

– Jakaku totajun kizaa wo! – вопило Бахудде.

Оно повторяло угрозу, которую я уже слышал на внутренней городской стене:

– Он сотрет вас!

Я развернулся.

Бахудде бежало по полосе, сослепу спотыкаясь. Не прямо к стене, а более-менее в ее направлении. Его сердце-реактор еще пылало достаточно сильно, чтобы пробить стену. Быть может, его направляли глаза хозяина с Дхаран-Туна.

– Стреляйте! – закричал я. – Лориан, расстреляйте его!

Но у нас не осталось ни лихтеров, ни ракет, а плазменные пушки на стене были немногочисленны и стреляли на слишком малое расстояние, чтобы помочь.

– Уничтожьте его!

Ирчтани все еще кружили вокруг Бахудде, обстреливая его по возможности. Я сообразил, что плазменные пушки все равно были бесполезны – они, как и плазмометы ауксилариев, не могли причинить вреда так хорошо сконструированному и плотно защищенному щитом существу.

Все было кончено.

Все было зря.

Смерть Хауптманна. Потеря флота. Разделение сил. Уничтожение города, гибель мирных жителей в тоннелях космопорта. Жертва Удакса. Мое путешествие на Анитью. То, что Урбейн сделал с Валкой.

Все это было зря.

Зря.

Вдруг одно колено гиганта подогнулось, и он рухнул на бетон, словно гора.

Я услышал голос – тихий, пронизанный болью, но отчетливый шепот в ухе.

– Достала тебя, тварь! – прошипела Валка.