Derbi Braya Pylayuschaya Ember 1

Его темно-каштановые волосы не больше двух-трех сантиметров длиной и торчат в

разные стороны, а еще у него усы и бородка, которые на солнце кажутся скорее рыжими,

чем каштановыми.

Он позволяет подходящим к нему людям обнять себя, но перед этим оценивает их

критическим взглядом. Если бы он не был повернут ко мне лицом, я бы не заметила, как

во время объятия его улыбка на долю секунды превращается в жуткую гримасу, после

чего он снова возвращает на лицо прежнее выражение, как будто оно и не исчезало вовсе.

Я не могу перестать думать о том, каким бы выдался сегодняшний вечер, если бы

мои планы на вечеринку не изменились. Мне бы пришлось спать с этим незнакомцем,

который выглядит так, будто не доверяет ни одной живой душе. Я стала бы его призом на

ночь. Его сосудом, в котором он нуждался, чтобы найти для себя любого рода

освобождение.

Всякий раз, как Уорнер брал меня против моей воли, я чувствовала себя такой

грязной, что пыталась спастись бегством. Я чувствовала себя опустошенной и

раздавленной. В случае с Эджем было бы то же самое.

Неожиданно открывается задняя дверь. Я была настолько погружена в свои мысли,

что не заметила, как Дозер пробил себе дорогу к задней части клуба. Когда я поднимаю

голову вверх и вижу, как он заслоняет собой дверной проем, мое беспокойство

возвращается в полную силу.

Он удивлен, но также и рад меня видеть.

— Привет. Они сказали, что ты внутри, но я не знал, где именно, — говорит он.

Я отворачиваюсь от него к окну, и мой взгляд застывает на Бетани. Она смотрит на

спину Дозера, не иначе. На ее лице вспыхивает печаль, а секунду спустя ее глаза

встречаются с моими. Она машет мне рукой, большим пальцем указывая себе за плечо и,

хотя отсюда я не могу прочитать по ее губам, я понимаю, что она говорит. «Я ухожу».

Разумеется, уходит.

198

Она здесь всего пятнадцать минут, а ее уже успела отчитать Ник. Теперь еще и

мужчина, которого она хочет, но не может себе позволить, стоит здесь рядом со мной, ее

новой подругой, потому что на протяжении двух недель я позволяла Дозеру думать, что у

нас есть шанс. Мне нужно срочно это исправить.

Я поворачиваюсь к Дозеру и выдавливаю из себя улыбку. Увидев выражение моего

лица, его усмешка медленно сходит на нет.

— Он отправил тебя к Бетани, да? — заявляет он резким тоном. Его мышцы

бугрятся и выпирают, растягивая хлопок его темно-синей футболки. Я открываю рот,

чтобы сказать ему правду о том, что куда бы не послал меня Мав, это не имеет значения.

Он бросается ко мне и хватает меня за руки.

— Прежде, чем ты что-то скажешь, ты должна услышать мою версию. Подари мне

эту малость, прежде чем спишешь меня со счетов.

Это трусливо с моей стороны, но мне не хватает смелости признаться ему, что я

приняла решение в отношении него в первый же день нашего знакомства. Нет, сначала я

дам ему возможность высказаться, а потом скажу ему правду.

— Хорошо.

— Пошли. Давай поговорим где-нибудь наедине.

Глава 25

Когда мы теряем надежду, мы теряем веру, и кажется, что уход —

единственно верное решение.

ЭМБЕР

Дозер пинком захлопывает за собой дверь. Я отступаю назад, пока не оказываюсь

посреди комнаты, фактически проведя дистанцию между нами в пару футов. Но он

сокращает большую часть этого расстояния, когда шагает ко мне с перекошенным от

ярости лицом.

Я поднимаю руку и, в отличие от Мава, он останавливается.

— Слушай, Дозер. Ты мне нравишься, но…

— Черт бы его побрал! — он проводит рукой по волосам, пропуская пряди волос

сквозь пальцы, и тем самым создает на голове полный хаос. Затем он сердито смотрит на

меня. — Ты мне нравишься, но что? Теперь, когда ты подружилась с Бетани, между нами

ничего не может быть? Прежде, чем ты сделаешь свой выбор, тебе нужно знать, что мы с

ней, — его рука рассекает воздух, — никогда не будет вместе. Никогда.

199

— Дозер… — я не могу молчать при виде муки на его лице. — Между вами что-то

есть, и я не хочу оказаться посередине, что бы там ни было.

— Между нами ничего нет. Да, она когда-то была моим миром, и я хотел, чтобы она

снова им стала, но ей больше нет до меня дела.

— Не правда. Я три дня наблюдала, как она изо всех сил старалась не думать о тебе,

не говорить о тебе. Но ей это не по силам. Даже понимание того, как мало она знает о нас,

вызывает у нее ревность.

— Это ни черта не значит, — фыркает он.

— Для женщины это очень важно.

— Ну, значит этого недостаточно, — он выдыхает и идет к кровати. Присев на край

матраса, он разочарованно проводит руками по лицу. — Что она рассказала тебе о нас?

Я пожимаю плечами.

— Не так уж много. Только малую часть, и то лишь потому, что была пьяна.

Он выдыхает и бормочет:

— Она никогда не могла справиться с ликером. И это полное безумие, учитывая, что

она владеет баром и пьет, как сапожник, — он потирает руки и рассматривает их, но ему