Деррида

Некоторое время спустя первый визит Деррида в Берлин становится поводом для симптоматичного недоразумения. Сэм Вебер приезжает встретить его в небольшой аэропорт Берлин-Тегель, расположенный за пределами города. Одна подруга Вебера, которая уже видела Деррида раньше, описала его как «невысокого парня в черной куртке». Но, вероятно, определенную роль в том фантастическом образе Деррида, который сложился у Сэма Вебера, должно было сыграть и прочтение его первых текстов: «Я представлял себе какого-то революционера. В зале аэропорта я обнаруживаю красивого человека, немного похожего на Витторио Гассмана, в вельветовой рубашке с широким вырезом и со стопкой иллюстрированных журналов под мышкой. Я говорю себе: „Вот как выглядит философ будущего“. Подхожу к нему, здороваюсь; он благодарит меня за то, что я приехал его встретить, и мы идем к моей малолитражке с откидным верхом. Его первый вопрос меня немного удивил: „А в отеле есть бассейн?“ Это произвело на меня впечатление, и я подумал: „Вот это настоящая постфилософия!“ Но я ответил ему, немного смутившись, что у него, вероятно, не будет времени сходить в бассейн перед лекцией. „Какой лекцией? – спрашивает меня мой собеседник. – Я приехал снимать фильм. Я продюсер“. Поняв наконец, что это недоразумение, я обернулся и заметил перед зданием аэропорта господина в сером костюме, потерянного и неловкого, который тщетно пытался поймать такси. Деррида – настоящий Деррида – поднял глаза, посмотрел на меня, потом на моего пассажира, которого ситуация сильно рассмешила, и понял, что произошла ошибка. Немного позже он спросил меня, как я мог спутать его с этим человеком. „Ну… вы знаете, насилие метафизики…“ – сказал я ему. На что он мне раздраженно ответил: „Насилие – возможно, но не брутальность же…“ История на этом не закончилась: когда в воскресенье я отвез его в аэропорт, мы увидели ложного Деррида за барной стойкой в окружении нескольких красавиц, которых он, наверное, пригласил в свой фильм. Указав на нас взглядом, он склонился к ним, давясь от смеха, чтобы пересказать случившееся… Собственно, в этот период Деррида был не слишком уверен в себе. Одевался он очень скромно, как классический преподаватель, и ему не хватало легкости в общении. Он стал чувствовать себя раскованнее только со временем, когда придумал для себя публичную маску и своего рода эротический образ, ставший его фирменным знаком»[468]

.

Эта история оставит свой след в жизни Деррида, и в будущем, бывая в Германии, он иногда будет на нее ссылаться. Но главным в этой первой поездке в Берлин в этот уже беспокойный для Деррида период становится знакомство с Петером Сонди, основателем Института литературной теории и сравнительного литературоведения, одного из наиболее уважаемых (в том числе в среде студентов – политических активистов) профессоров того времени. Петер Сонди, сын известного психиатра Леопольда Сонди, родился в Будапеште в 1929 году в еврейской семье. В 1944 году всю семью депортировали в Берген-Бельзен, но потом она стала предметом торга с нацистами и, к счастью для нее, была отправлена в Швейцарию на знаменитом «поезде Кастнера»[469]

. На всю жизнь Петер Сонди сохранил чувство вины за то, что он выжил, как и Пауль Целан. Именно благодаря Сонди Деррида знакомится с этим великим поэтом, с которым ему, впрочем, доводилось пересекаться еще в 1964 году – на улице Ульм: