Детектив в маске

– Я лично только вечером беру, – парировала она. – И вообще, куда мы идём?!

Её спутник скупо улыбнулся:

– Логика. Я в детстве тоже от мамки убегал. Километра два прошёл, устал. Дождь ещё, ветер – как сегодня. Но домой-то возвращаться обидно. Вот и решил заночевать. В домике у Щербатого. Он как раз по этой дороге. Может, твой сын тоже там? Тем более, Андрюха бывал в нём, путь знает.

– Он один ходил так далеко?

– Андрей сказал: вы разрешаете. Точнее, вам всё равно, – уколол хозяин. – Парень там фотографии делал. Ему нравилось разные ужасы снимать. Кукол без ног. Паутину. Паук – вроде как прямо в глаза смотрит. Протез и кружка жестяная рядом, прямо натюрморт. Страшно, но глаз не оторвать. Способный малец.

Полина задохнулась от раскаяния и страха. Ничего себе новости! Сын мало того, что один лазил по заброшкам, так ещё и снимал какие-то гадости? А она всё голову ломала: почему Андрюша во сне часто ворочается, вскрикивает? Списывала на то, что растёт. Что вечерами по телевизору вечно то «Зловещие мертвецы», то ещё какая-то жуть. А её ребёнок, оказывается, делал мрачные, депрессивные снимки. А ей демонстрировал только благостные фото подснежников…

Зато с посторонним дядькой был откровенным.

Ладно, потом себя будем корить. Сейчас главное – совсем другое.

Она нервно произнесла:

– Что с ним могло случиться – если разговор прервался?

– Да просто сигнал пропал. Обычное дело для нашей глуши.

Тон бодрый, фальшивый.

Полина ещё больше забеспокоилась.

Не доверяла она этому дядьке. Но других помощников всё равно не имелось.

В свете фонаря показалась избушка. В окружении мрачных елей. Чёрная, с проплешинами мха. Крыша провалилась. Окна щерятся осколками. Сроду её робкий, домашний мальчик – даже если он сбежал из дома – не остался бы здесь ночевать. Или она совсем не знает своего сына?!

Бородач приложил палец к губам и решительно направился к зловещему зданию.

Вошёл первым, Полина за ним.

Груды хлама, пол местами провалился. Запах плесени, пыли и тлена.

Свет фонаря шарил по полу, высвечивал груды пожелтевших газет и пустые бутылки.

А потом прямо в центре безжалостного луча Поля увидела: новенький телефон её сына. С безжизненным чёрным экраном и разбитым стеклом.

Она закричала, и вопль раскатисто разнёсся по лесу. Эхо на Селигере – как нигде, крикнешь «ау» – отзвук ещё раз пять услышишь.

Хозяин грубо закрыл ей рот ладонью, рявкнул:

– Молчи!

Она в гневе отпихнула его руку, но ничего сказать не успела. Зато услышала: в доме – ритмичный, приглушённый рокот.

Бородач уверенно двинулся на звук. Пнул ногой наполовину отвалившуюся дверь, вошёл из сеней в комнату и высветил фонарём сладко спящее на рваном одеяле пьяное тело. Усыпанное веснушками и какими-то рытвинами лицо, огненного цвета волосы, грязный, ветхий камуфляжный бушлат.

«Васька Рябой», – догадалась Полина.

Хозяин присел на корточки, грубо встряхнул алкаша.

Рыжий, в полусне, матюкнулся. Но продрал глаза, разглядел бородатого, забормотал:

– Эй, чё за наезд опять? Ты чё припёрся сюда? Я тя не трогаю!

Её спутник прихватил мужичка за шкирку, легко приподнял, с силой швырнул обратно, прогремел:

– Мальца здесь видел?

– Ну.

– Ты его испугал?

– Гы-гы, – весело заржал пьяница. – А чё он – на моей территории? Шарит, колупает, поспать спокойно не даёт?

– Что ты сделал ему?

Бородач снова приложил рыжего – теперь спиной о трухлявую стену. Силушка немереная – домик, показалось, затрясся, охнул. Мужичонка тоже возмутился:

– Да чего ты дерёшься? Я пальцем его не трогал! Чисто пугнуть хотел. Подкрался. Завыл. Сказал: «Я – Щербатый, пошёл прочь из моего дома!» Он как заяц прыснул!

– Когда это было?

– Да хрен знает! Меня сморило сразу.

– Ему одиннадцать лет всего. Коз-зёл! – с ненавистью выдохнула Полина.

Алкоголик не растерялся, взглянул нагло:

– Сама коза. Не следишь за ребёнком, он и шляется.

– Куда пацан побежал, ты видел? – строго спросил рыжего бородач.

– Нафига мне смотреть?

– Если домой – мы бы встретили его по пути! – умоляюще взглянула Полина.

– Не. Он, вроде, со страха прямо в лес чесанул, – заявил пьяница.

Бородач достал из кармана телефон.

– Сигнал есть. Сейчас жене позвоню. Пусть поглядит – вдруг пришёл малец?

Но супруга хозяина (Полине показалось, не без злорадства) отозвалась, что окна в доме «ма-асквичей» тёмные.

И природа тоже будто издевалась. Конец апреля, а подморозило, как зимой. Капли дождя сменились белыми мухами, ветер завывал, прохватывал даже здесь, под крышей. Каково в лесу сейчас? Даже если Андрюшка прихватил спички, развести костёр в такую погоду он вряд ли сумеет. А если хищники?!

Бородач словно прочёл её мысли:

– Здесь только зайцы и лоси. И кабаны – но они человека не трогают. Только когда свиноматку спугнёшь.

– Зимой в деревню волки приходили, – всунулся алкоголик.

Бородач цыкнул:

– То зимой. А сейчас полно народу понаехало. Распугали всех.

– Я звоню в полицию. – Полина дрожащими руками вытащила мобильник.

– Подожди, – остановил бородач. – Ты телефон сына подняла? Дай. Вдруг работает?

Он взял из её рук аппарат, «оживил» экран, открыл последние вызовы. Полина заглядывала через плечо.