Дети Антарктиды. Лед и волны

— Собиратель, скажи нашему новому другу, что мы прямо сейчас выдвигаемся к его судну и выметаемся со станции к чёртовой матери.

Шум выстрелов за окном усилился. «Мак-Мердо» погрузился в хаос, объяснение которому Матвей всё никак не мог найти.

— Ну? Живее! — рявкнул сержант.

Матвей сплюнул, поморщился, словно готовясь произнести нечто мерзкое, и передал теперь уже бывшему заключённому сообщение прогрессиста на английском.

В ответ Лейгур едва заметно кивнул и спокойным голосом произнёс по-английски:

— Хорошо.

— Всё, уходим, — велел сержант, но вдруг резко замер и нацелил винтовку в дальний конец коридора, где, словно из воздуха, материализовался силуэт с вытянутым вперёд револьвером.

Это был Дэн.

— Твою ж мать, — чуть слышно прошептал про себя Матвей.

— Бросить оружие! — крикнул Дэн, а затем, подойдя на шаг ближе и застыв на месте, увидел и самого Матвея. — Матвей⁈ Что здесь происходит? Почему этот убийца детей не за решёткой?

— Дэн…

— Вели ему положить оружие на пол, собиратель, — приказал сержант.

Сзади к ним подошла Надя, держа Дэна на прицеле.

— Томми? — не спуская глаз с мушки, обратился Дэн к помощнику, сидящему у стены. — Ты как, парень?

— Эти мерзавцы пришли за исландцем, шериф! И этот взрыв — их рук дело! Шериф, они…

Миша одной рукой схватил парня, как щенка, за шкирку, бросил на пол и перевёл ствол винтовки на голову Томми.

— Бросай револьвер, или пацан сдохнет. Богом клянусь, я этого не хочу, но если потребуется…

— Дэн, опусти оружие, — поспешил вмешаться Матвей, выйдя вперёд с поднятыми руками.

Американец тяжело дышал носом. Револьвер в его руках не дрожал, а глаз уверенно смотрел в мушку. Но всё же чувствовался в нём некий зачаток страха, который ещё не успел пустить корни внутри.

— Это правда? — спросил Дэн, голос его слегка дёрнулся. — Вы взорвали пожарную станцию? Ради вот этой мрази?

У Матвея будто язык онемел. Он хотел сказать ему правду, но боялся последствий, которые за этим могут последовать.

— Просто дай нам пройти, Дэн, — попросил его Матвей, с трудом проигнорировав вопрос.

— Вы ещё и заодно с мятежниками.

— Что? — Матвей недоумевал. — Я не понимаю, о чём ты…

— Матвей, клянусь Богом, ещё одна ложь из твоего рта, и я пристрелю тебя здесь и сейчас, и плевать на последствия.

— У него есть пять секунд! — грозно произнёс сержант.

— Через пять секунд он убьёт парня. Дэн, прошу тебя, брось оружие.

— Ну, и скользкий же ты ублюдок, Матвей. Воспользовался моим доверием…

— Четыре секунды!

— … нашей дружбой.

— Дэн, поверь мне, если бы ты знал…

— Три секунды!

— Я знаю одно! — закричал шериф. — Куча головорезов прямо сейчас кошмарит всю станцию, и всё из-за тебя и твоей кучки…

— Две секунды!

— … ублюдков, которых я впустил на станцию!

— Время вышло!

— Дэн!

Шериф опустил оружие и бросил его на пол.

— И ты за это заплатишь, Матвей. Ты и твои дружки, все до единого заплатите за каждую каплю крови, пролитую жителями моей станции.

Матвей почувствовал, как внутри у него всё опустело. По спине пробежали мурашки от слов друга… Друга, который теперь ненавидел его.

Миша вышел вперёд, взял шерифа под руку и повёл его в сторону камеры.

— И ты вставай! Живо!

Сержант в очередной раз пнул мальчишку, тот встал следом за Дэном, морщась от боли.

Лейгур стоял рядом неподвижно, молча наблюдая за происходящим. Он напоминал ледяную скульптуру, такую же неподвижную и холодную.

Сержант толкнул парня следом за шерифом, и он, споткнувшись, упал тому прямо на руки.

— Всё, мы и так порядком задержались здесь. Уходим, — Миша захлопнул дверь и запер её на засов.

Очередная автоматная очередь, раздавшаяся снаружи, вывела Матвея из оцепенения, охватившего его после слов Дэна.

Он подобрал револьвер шерифа.

— Мне нужно идти, — просипел Матвей, будучи не в силах отделаться от возникшего перед глазами страшного образа. — Встретимся на судне.

— Эй, куда это ты собрался? — крикнул сержант убегающему в дальний конец коридора Матвею. — Вернись!

Но тот уже со всех ног бежал по лестнице, перепрыгивая по пять ступеней за раз.

Про себя Матвей молился только об одном:

«Пожалуйста, пускай с Ариной всё будет хорошо…»

Снаружи разило пороховой гарью.

Со всех сторон щёлкали выстрелы, эхом проносясь по станции. Неразборчивые голоса орали вдалеке, не умолкая ни на секунду; отовсюду доносились крики до смерти перепуганных людей, как мужчин, так и женщин.

Облако дыма разрослось настолько, что заслонило собой большую часть неба.

В «Мак-Мердо» царил хаос.

Матвей почувствовал, как в горле пересохло. Он облизнул губы, осмотрелся и рысцой побежал в сторону «Берлоги», используя путь, по которому они сюда добрались.

Собиратель думал только об Арине. Посылал ей мысленный наказ, чтобы она сидела в комнате, где он её оставил, и не смела выходить. Не замечая, стал бормотать себе под нос, пытаясь успокоиться:

— Не выходи, дурёха, сиди там. Сиди, не выходи.

Впереди Матвей увидел тело, лежащее на снегу в луже собственной крови. Мертвец крепко сжимал рукоять пистолета.