Дети Богов и Воинов

– Я дала ему настойку, которую для меня сварил Томас, – объяснила Роунат.

– Какую настойку?

– Она поможет ему уснуть. А еще – забыть меня.

Я вернулась на стул и опустила ложку в плошку с недоеденным супом. У меня пропал аппетит.

– Он совсем ничего о тебе не вспомнит?

Роунат погладила сына по волосам, запуская пальцы в густые кудри.

– У него останутся воспоминания, но нечеткие и размытые. Когда он проснется наутро, ему покажется, что мы расстались не предыдущим вечером, а год назад. – Подбородок сестры задрожал, и она наклонилась поцеловать Броккана. – Вам пора уходить.

– У нас есть весь вечер. Мы можем остаться еще немного.

– Нет. Вам лучше уйти отсюда до наступления темноты. – Она вновь поцеловала сына и погладила его мягкие щечки. – Теперь его главные воспоминания будут о тебе.

Давно выплаканные слезы вновь потекли по моим щекам.

– Ненавижу хранителей и то, как они с тобой поступили.

– Тсс, не злись, – нежно попросила Роунат, а затем протянула свободную руку, и я ринулась к ней. Прильнув к ее боку, я обняла сестру и племянника.

– Я стараюсь.

– Вот и хорошо. – Сестра положила подбородок на мою макушку. – Тебе ведь не о чем волноваться. Мне здесь будет хорошо, и я не сомневаюсь, что под твоим присмотром Броккан вырастет здоровым и сильным. Я счастлива, что знаю это.

– Может, нам просто остаться с тобой?

Она резко выдохнула.

– Томас никогда этого не позволит. Если пойдешь ему наперекор, он заберет у нас Броккана. Этого нельзя допустить.

– А вдруг? Если я его попрошу? Он же…

– Фоула, – повысила голос сестра. – Ты и сама знаешь, что Томас не разрешит тебе остаться со мной. Не обманывайся. Прошу. – Она взяла меня за руки. – Он ведь все еще у тебя в голове. Да, ты всегда предпочитала видеть в людях хорошее, а не плохое, но сейчас все иначе. Не рассчитывай, что он однажды займет мою сторону. – Она строго взглянула на меня. – Пообещай.

– Обещаю.

Роунат положила Броккана на одеяла и достала небольшую сумку с его одеждой.

– Все, Фоула: хватит переживать из-за меня, начинай думать про себя. Я ведь никогда еще не видела такой уродины.

Я прыснула и утерла слезы со щек.

– Вот спасибо.

– Тебя это правда не смущает? – Взгляд сестры скользнул по изуродованной коже на моем лице.

– Нет. Я даже рада, что больше не буду привлекать внимание мужчин – не хватало еще заинтересовать смертного.

– Возможно, ты передумаешь, когда окажешься в Манстере: подальше от крепости и от Томаса.

– Я же уродина, – фыркнула я. – Смертные не пожелают меня, а я уж точно не захочу никого из них.

– Уверена? – Роунат смешно пошевелила бровями. – А ты там ни по чему не заскучаешь?

Я натужно хихикнула, стараясь показать сестре, что ей удалось меня рассмешить, но попытка не убедила даже меня саму.

– Тебе не о чем волноваться. Даже если станет совсем невмоготу, я не возьму смертного любовника. Не подумай, что хочу тебя обидеть.

– Я и не обижаюсь. Просто дразнюсь. Я хочу, чтобы ты прожила в Манстере как можно дольше и чтобы Броккан оставался с тобой. Влюбляться в смертного точно не стоит.

– Да уж. Томас взбесится.

– Это точно. Он заставит тебя вернуться и отдать Броккана на воспитание, а я хочу, чтобы ты присматривала за ним, пока он не вырастет и не станет мужчиной.

Ее серьезный тихий тон заставил меня умолкнуть. Когда мы обсуждали это раньше, я предполагала, что стану воспитывать Броккана, пока не найду ему приемную семью. Но глубоко внутри всегда понимала: Роунат не захочет, чтобы мы с племянником расставались, пока он не вырастет. А это зависит от того, успешно ли я выполню поручение Томаса. При мысли о встрече с этим злодеем, королем Брианом, мои внутренности сжала в кулак невидимая рука.

– Я ведь солгала, знаешь? – сказала Роунат, отстраняясь.

– Броккану? Да, я слышала.

– Нет, я не об этом. Я солгала тебе.

Я приподняла бровь.

– Вовсе ты и не уродина. Напротив, я думаю, что ты очень красивая.

– Роунат. У меня половина лица похожа на оплавившуюся свечу. Моя внешность невероятно отвратительна.

– А твоя внутренняя красота сияет все так же ярко, и смертные ее обязательно заметят.

– Ничего они не заметят.

Роунат странно на меня посмотрела.

– Фоула, тебе никогда не казалось странным, что величайшим из наших предков был Луг?

– Что?

Томас в подобный момент вполне мог начать разглагольствовать об истории нашего рода, но от Роунат я такого не ожидала.

– Он ведь лишь наполовину Туата Де Дананн. Его мать из фоморов, а воспитывали его смертные. – Роунат подняла три пальца. – Если чистота крови была так важна нашим предкам, почему же всеми дарами завладел не полноценный представитель рода?

Вместо ответа я закатила глаза, но Роунат все так же испытующе глядела на меня, что совсем на нее не походило.

– Ответь же, Фоула.

– Хранители учат нас, что секрет могущества Луга – в крови Туата Де Дананн.

Сестра кивнула:

– И все же он решил использовать дары во благо. Как думаешь почему? Потому что уродился добрым или потому что смертные родители хорошо его воспитали?

– В наших летописях говорится, что его приемная мать слыла очень доброй женщиной.