Дети Богов и Воинов

– Именно поэтому я выбрал ее, – ответил Мурха, кивая. – Если все обернется… неудачей, Шехналл ее не тронет. Любого мальчика из нашего клана он может убить, а девушку постарше – например Слойне – заставить выйти замуж. Бейвин – ребенок. Ее собственная невинность защитит ее.

– Блаженны миротворцы, – молвил отец Маркон, – ибо их нарекут сынами Божиими.

Мурха промолчал, но решимость не покинула его лица. Он не собирался отказываться от задуманного. У меня из головы все не шли лица бедных девочек. Отступившая было волна страха вновь накрыла меня с головой. Вежливый и обходительный Мурха оказался настоящим интриганом, использующим младших сестер как разменные фигуры в борьбе за власть.

– Довольно, Тейг. Менять планы слишком поздно. – Король Бриан поднял руку и взглянул в мою сторону. – Мурха, что за незнакомку ты привел в мой дун?

Внезапно из его голоса исчезли без следа и нежность, с которой он обращался к дочерям, и тепло, с которым говорил с сыновьями. Мои внутренности крепко сжал невидимый кулак.

Мурха жестом приказал мне приблизиться.

– Помнишь, я рассказывал о лекарке, которая спасла жизнь жены Лонона во время родов? Это она. Прибыла в Киллало лишь вчера вечером, но уже успела помочь кое-кому из местных, и все ее хвалят.

Я приблизилась к королю. Издалека было непросто разглядеть его как следует, и я обратила внимание лишь на глаза – голубые, как у Мурхи. Вблизи же я увидела седую бороду, глубокие линии морщин вокруг щек и рта, и широкие крепкие плечи молодого мужчины. Этого человека боялась вся Ирландия. Человека, на которого я обязана произвести впечатление.

Король Бриан пристально взглянул на меня:

– Сын утверждает, что не знает, откуда ты родом.

Я вытерла руки о передник. Томас велел лгать смертным, что я родилась в деревне близ острова Феннит: они, мол, все равно не удосужатся проверить. Он ошибался. За годы странствий я мало общалась со смертными, но они не раз удивляли меня, оказавшись умнее, чем я ожидала. Пусть даже Манстер – самая крупная ирландская провинция, здесь живут сплоченные кланы. Рано или поздно в Киллало обязательно явится кто-нибудь из окрестностей Феннита и скажет, что никогда обо мне не слышал. Если я хотела остаться в дуне Бриана Бору, пока подрастает Броккан, нельзя попадаться на лжи.

– Я лекарь, – сказала я. – У меня нет дома. Я брожу по всему острову и нахожу ночлег лишь по милости людской.

– Но где ты жила до того, как стать лекарем?

Внезапно меня осенило. Готова ли я пойти на это?

– Раньше моя семья жила неподалеку от Ласкского монастыря.

– Разве он не возле Дублина? – нахмурился Бриан. – Ты из викингов?

– Нет, я ирландка.

Отец Маркон прищурился:

– Ты жила в женском монастыре?

– Нет, я была мирянкой. Мы с матерью и сестрой помогали монахиням.

– Около шести лет назад Ласкский монастырь сгорел, верно? – Бриан посмотрел на священника.

– Да, верно, – ответила я. – На нас напали викинги и перебили всех монахинь. Мои мать и сестра тоже погибли в огне.

Я замолчала, надеясь, что моя изуродованная кожа поможет королю додумать остальное. А поскольку все монахини Ласка умерли, меня некому уличить во лжи. Пока король и священник перешептывались, я молча ждала, почти не осмеливаясь даже дышать.

Когда Бриан заговорил со мной снова, его голос уже звучал не столь сурово.

– Отец Маркон считает, что ты – монахиня, нарушившая обеты. Если это так, я могу подыскать тебе место в другом монастыре.

Я покачала головой:

– Нет, я никогда не давала обеты. Я была обычной мирянкой.

– Тогда хватит ходить вокруг да около, – нетерпеливо вздохнул отец Маркон. – Из какого ты клана? Кто твой отец?

– Неужели это правда так важно? Важнее моих слов и поступков?

Все четверо молча уставились на меня. Сказанное изумило их – как, впрочем, изумило бы и моих сородичей. Потомки относились друг к другу по-разному в зависимости от даров и родословной. Незнакомцам закрыта дорога в наш мир, и я полагала, что в Манстере дела обстоят так же. Да, здесь смертные благоволили освобожденным рабам и даже находили им работу, но они никогда не забывали, кто родился здесь… а кто оставался чужаком.

Так кто же я, если отказываюсь назвать имя своего клана? Судя по наморщенному носу священника, пустое место.

– Мой король, если она не хочет сознаваться, семья наверняка отказалась от нее, – заметил отец Маркон. – Я почти не сомневаюсь, что мальчик на самом деле ее сын. Она зовет его племянником, чтобы скрыть позор, и в наказание Господь покарал ее уродливыми шрамами.

– Не думаю, что… – начал было Мурха, но священник его перебил.

– Не позволяйте ей обмануть вас! Нечистый любит являться в женском обличье. Эта женщина пропитана его скверной, и ее должно изгнать, как поступила ее собственная семья. Она позорит всех, с кем встречается, и одного ее присутствия достаточно, чтобы ваши дочери свернули с пути истинного, король Бриан.

– Да как вы смеете говорить такое! – возмутилась я.

– Вот видите? – сказал отец Маркон. – Ее злость выдает порочную натуру.