Дети Богов и Воинов

– Броккан – мой племянник, и никто от меня не отказывался! – возразила я, повышая голос еще сильнее. – Но даже если бы ваши домыслы и оказались верны, никто не дал вам права так со мной разговаривать.

Раздув ноздри, отец Маркон задрал подбородок еще выше. Он постучал пальцем по деревянному поручню стула, глухо побрякивая золотым кольцом.

– Я – миропомазанный представитель Господа на земле, и я имею полное право судить недостойных.

– Говорю же: Броккан – мой племянник, – процедила я сквозь зубы, отступая назад. – А если вы собираетесь осуждать каждую женщину, понесшую ребенка вне брака, вам придется заниматься этим целыми днями, с утра до вечера. Полагаю, у вас припасено немало суровых наказаний и для мужчин, которые в ответе за этих детей не меньше, чем женщины?

Моя изобличительная речь лишь вызвала у священника презрительную ухмылку. Король Бриан продолжал пристально изучать меня с непроницаемым видом.

– Мурха, ты уверен, что стоит позволить ей остаться?

Тот кивнул.

– Она сведущий лекарь, а я не желаю, чтобы наши подданные страдали от недугов. Фоула и ее племянник могут оставаться в Киллало, сколько пожелают.

Повторяя сказанные ранее слова, он многозначительно взглянул на меня, и я поняла, что именно он предлагает. Место, где Броккан сможет радоваться жизни, не думая о голоде. Предложение застало меня врасплох.

– А ты как считаешь, Тейг?

Тейг покосился на священника.

– Я согласен с отцом Марконом: нужно отослать ее прочь. Сейчас не время приглашать в наш дун чужаков.

Король Бриан задумчиво скривил рот: кажется, он собирался согласиться с Тейгом.

– А я слышала, что вы рады любым чужакам, – заметила я прежде, чем король успел ответить. – Говорят, вы покровитель простого народа. Разве это не так?

– Это так. – Король Бриан поднял руку, и на его губах мелькнула улыбка. – Что же, разрешаю тебе остаться у нас, Фоула, – по крайней мере, пока. Раз ты требуешь судить о тебе по поступкам, я стану внимательно за тобой наблюдать. Но помни вот что, – сурово добавил он. – Я не потерплю предательства.

Едва удерживаясь на трясущихся ногах, я поклонилась. Я прекрасно помнила, как король Бриан поступал с предателями – а заодно и с их семьями.

– Я обычный лекарь, поэтому о предательстве речи не идет. Благодарю, что позволяете остаться.

– Да будет так.

Он щелкнул пальцами, и, расценив это как окончание аудиенции, я покинула тронный зал. Оказавшись на улице, я ускорила шаг и остановилась, только добравшись до своего шатра. Присев на кровать, я обхватила голову руками. Все чуть не обернулось настоящим кошмаром. А вдруг король Бриан повелел бы мне покинуть дун? Тогда пришлось бы признаться в этом Томасу и расстаться с Брокканом. Но какой ценой я этого избежала? Я так и не могла понять, почему Мурха хотел, чтобы я осталась.

– Фоула? – послышался с улицы знакомый голос.

Я протерла лицо и вышла из шатра. Снаружи, сложив руки на груди, ждал Мурха.

– Я не знал, что в тронном зале будет отец Маркон. Ему не следовало так с тобой говорить.

– Это неважно. – Он нахмурился и устремил невидящий взор вдаль, как и днем ранее, но мои следующие слова вернули его к жизни. – Если честно, я уже привыкла.

– Это хорошо, потому что отец желает, чтобы ты поехала с нами в Мит, как только мы согласуем мирный договор. Хочет убедиться, что Бейвин полностью здорова, прежде чем отдать ее на воспитание верховному королю Шехналлу.

Я покрепче закуталась в плащ и отошла от шатра. Порывы прохладного ветра подхватили рыжие волосы с правой стороны моей головы и разметали их за спиной. Тяжелые жидкие пряди на обгоревшей левой стороне даже не шелохнулись.

– Когда мы уедем, Броккан может остаться здесь, – добавил Мурха. – Он станет гостем моего сына, так что можешь не волноваться о его безопасности.

Я криво усмехнулась:

– Вот и получится, что он проведет побольше времени в одном и том же месте, да еще и среди сверстников. Опять ты мне помогаешь. Почему?

На мгновение Мурха задумался.

– Я помню другого мальчишку примерно того же возраста. Он заблудился в лесу. Когда он добрался до Киллало, его ноги больше напоминали щепки, нежели плоть и кость. Я не хочу, чтобы Броккан или любой другой ребенок разделили его участь.

– С Брокканом никогда бы такого не случилось.

– Мать того мальчика думала так же.

Почему его слова всегда так уязвляют? Броккан так мучился прошлой зимой, что у меня разрывалось сердце. Зачем Мурха посыпает мою рану солью?

Он отступил от шатра:

– Утром я отправляюсь в Мит. Переговоры с Шехналлом наверняка затянутся надолго. Если тебе что-то понадобится, обратись к Охе.

Ссутулившись, он зашагал прочь от моего шатра – уже без тени беззаботной улыбки, которая так часто украшала.

Глядя ему вслед, я усилием воли подавила чувство вины. Он явно что-то замышлял. Сын смертного короля никогда не помог бы мне, не имея корыстных целей. Наивно полагать, что Мурхе просто понадобился лекарь для обитателей Киллало. Он держал на уме что-то еще. Но что именно?