Дети дупликатора

Тараненко чесал как по писаному, видимо, заранее зазубрил текст, чтобы не брать с собой лишнего свидетеля в лице специалиста по скафандрам. Ваня слушал шефа вполуха, больше смотрел. Костюм имел два независимых слоя — первый в обтяжку, очень похожий на прикид конькобежцев, второй, наружный, более свободный, с хитроумной горловиной для герметичного крепления шлема. Плюс сам шлем и сапоги. Материальчик костюма был напичкан датчиками и электроникой, пронизан металлизированными каналами тепло и влагоотвода, которые заодно служили электродинамическим экраном. Вся передняя часть шлема на самом деле являлась интерактивным дисплеем и управлялась сенсорами на предплечьях. Аккумуляторы и модуль жизнеобеспечения были выполнены в виде тоненького, в два пальца всего, несъёмного ранца. Вообще костюмчик имел достаточно футуристический дизайн и больше напоминал облачение космонавтов недалёкого будущего, хотя Ваня до последнего момента был уверен, что придётся напяливать нечто вроде водолазного комплекта для глубинных работ, каковые не особенно изменились с середины прошлого века. Псих уже сбросил одежду и ботинки и в данный момент просачивался во внутренний слой — сначала вделся в штанины, потом в рукава и плюс ещё капюшон натянул на голову. Непокрытыми у него остались только лицо и кисти рук.

Ваня тоже принялся облачаться. Материал внутреннего слоя очень хорошо тянулся, поэтому надевать его было легко, и сидел он как влитой, причём совершенно не давил и не причинял никаких неудобств.

Потом Ваня влез в штанины внешнего слоя и дело малость застопорилось — Тараненко был занят тем, что подключал разъёмы системы жизнеобеспечения Психу. Закончив, он метнулся к Сиверцеву и занялся тем же. Разъёмов было около дюжины; большинство из них располагалось в районе плеч и шеи, плюс несколько в области поясницы.

Теперь можно было окончательно влезать во внешнюю оболочку и подгонять застёжки; отдаленно похожие на обыкновенные змейки-молнии.

Насколько Сиверцев понял, вообще эти костюмчики обладали солидным запасом автономности, но сейчас их с Психом облачали по упрощенному варианту, без развертывания физиологического модуля, с которым можно и напиться, и подкрепиться, и малую нужду справить, и большую, и всё это не снимая костюмчика.

Наконец дошло дело до шлемов и сапог. С сапогами понятно — надели их и залепили обрез каждого голенища специальной шлейкой на штанинах, чтоб ничего внутрь не попадало, да и всё. Шлемы герметизировались посложнее, но и тут Тараненко возился не более минуты с каждым. Наконец он нацепил себе на ухо гарнитуру и оживил электронику обоих спецкостюмов.

Перед Сиверцевым раскрылся виртуальный экран — похоже, он проецировался с нескольких точек лицевого стекла прямо на сетчатку. Центр поля зрения оставался свободным, Ваня просто видел всё, что находилось перед ним, а на периферии возникли вспомогательные поля информации — к примеру, Ваня мог глянуть который сейчас час, видел температуру снаружи и даже пеленг на второй спецкостюм — зелёную стрелочку, указывающую на Психа.

— Слышите меня? — спросил Тараненко.

Ваня утвердительно кивнул. Кроме Тараненко он никого пока не слышал, видимо, тот обращался через свою гарнитуру.

— А друг друга?

— Саня! — позвал Сиверцев.

— Я тут, Ваня! — отозвался Псих. — Слышу тебя нормально.

— Я тебя тоже.

— Отлично! — вмешался Тараненко. — Включайте внешнюю акустику. Сенсор с динамиком на левом предплечье.

Сиверцев поглядел куда сказано, На пульте действительно имелся сенсор с динамиком, сейчас не подсвеченный. Ваня ткнул в него пальцем и вернулся в мир звуков.

— Готово! — доложил он.

— И у меня — присоединился Псих.

— Собственно, всё! — развёл руками Тараненко. — Дыхательной смеси у вас часа на два. Хватит с запасом. Всё, что вы видите и слышите, увидим и услышим и мы тоже.

— А это отключается? — поинтересовался Псих.

Тараненко замялся. Сразу стало понятно, что да, трансляция отключается, но Тараненко не очень хочет в этом признаваться. Наконец, он решился:

— Да, отключается. Левый пульт, пиктограмма в виде буквы «Т».

Сиверцев глянул — действительно, имелась такая пиктограмма, сейчас подсвеченная.

— Отключай, Ваня! — потребовал Псих, сам касаясь сенсора. Сиверцев повиновался.

— Голосовая связь всё ещё работает, это другой канал, — сообщил Тараненко, видимо, решив для разнообразия сыграть в открытую. — Но я слышу только ваши голоса, внешние звуки не слышу.

— Вот и чудненько, — сказал Псих. — Простите, Максим Николаич, но с химерой лучше не шутить.

— Я не в претензии, — сухо отозвался Тараненко, однако было понятно, что на самом деле он предпочёл бы всё видеть и слышать.

— Ну, что, Ваня? — обратился к Сиверцеву Псих. — Двинули?

— Автомат брать? — поинтересовался Сиверцев.

— Ни в коем случае!

«Ну, — подумал Ваня отчаянно и, что удивительно — в общем-то весело. — Надеюсь на грудь в крестах! С шумом и грохотом к чертям в зубы! Поехали!»

И направился следом за Психом через гребень, а потом между домиков, к первым лужам в обрамлении осоки и камышей.