Детям до шестнадцати

– Да разберусь как-нибудь, – неопределённо пообещал Саня. – Я, между прочим, в Краснодаре бронзовую медаль по дзюдо взял.

– Не поможет от этих дзюдо, – вздохнула Лиза, а Саня вдруг подумал, что роли поменялись. Совсем недавно, на пустыре, он поучал Жабу: мол, фильмов насмотрелась и не понимает, что шпане такая вот защитница – на один зуб. А сейчас она ему объясняет вполне разумные вещи.

– Почему не поможет? – Саня и сам знал, почему, но хотел услышать лягушкинскую версию.

– Потому что они подлые, – охотно растолковала Лиза. – Они с тобой не на ринге будут сражаться, или что там у вас, татами, да? Они сзади зайдут, когда не ждёшь, и дадут по голове. А могут и пырнуть. Боров этот два года назад пацана из класса «а» порезал ножом, там даже швы накладывали. А Борову ничего не было, потому что тогда он ещё до четырнадцати не дорос, а главное, у него папа знаешь кто? Помощник депутата Госдумы! Родители того Генки Сидоренко пытались чего-то добиваться, но их как-то заткнули. Может, денег дали, может, напугали. И сейчас Боров считает, что ему всё можно. А этот, ну главный в их компании, Руслан – он вообще бандит, он сидел уже.

– Слушай, – удивился Саня, – откуда ты всё это знаешь?

– А я внимательная, – пояснила Лиза. – Я слушаю всё, что при мне говорят, запоминаю и обдумываю. Сравниваю, кто что сказал, кому больше доверия, кому меньше.

– Типа баба-яга в тылу врага? – ухмыльнулся Саня.

– Ага! – Лягушкина улыбнулась в ответ, и вовсе не была эта улыбка похожа на жабий оскал. – Я, между прочим, собираюсь журналистом стать, а журналисту надо уметь собирать и фильтровать информацию.

Саня уважительно кивнул, но всё равно не понимал – ну ладно, знает она о боровской банде, болтают ребята в школе. Но как она поняла, что Саня попался именно этой компании? Сама же сказала, что издали наблюдала, как его туда, на пустырь, гопники тащили. А гопники они и в Африке гопники. Про Руслана она могла слышать, могла даже знать, как он выглядит. А вот про этих тащивших его парней откуда ей знать? Да и зрение у неё плохое, в очках ведь. Как она могла с большого расстояния – ведь издалека же к нему бежала! – разглядеть, кто конкретно стоял у забора-шумогасителя?

– Так вот, – продолжила Лиза, – дзюдо твоё тебе не поможет. В полицию тоже бесполезно, будет как с тем Генкой Сидоренко. Ты понял, почему этот Руслан взял Борова в свою команду? Чтобы если что, папаша боровский сыночка отмазал, ну и всех заодно.

– А если этому депутату написать, ну чей помощник этот папаша? – скреативил идею Саня. – Вдруг он честный, вдруг возмутится и выгонит старшего Борова? И тогда уже менты по полной программе со всей ихней тусой разберутся…

– Хорошо подумал? – Лиза скривилась, точно ломтик лимона прожевала. – Да кто ж тебе поверит? Где свидетели? Ну, что Боров вместе с Русланом тебя избивали?

– А ты? – удивился Саня. – Ты ж видела.

– Какой из меня свидетель! – отмахнулась Лягушкина. – Мне тоже не поверят. И вообще скажут, что я странная, что я психованная, что я всегда всё выдумываю. Весь класс скажет, хором! И вот им – поверят.

Очень по-взрослому она сейчас говорила, будто не девчонка-семиклассница, а пожилая тётка, навидавшаяся разного.

– Слушай, – задал наконец Саня мучивший его вопрос, – а почему всё-таки в классе тебя так не любят? Почему гоняют?

Лиза посмотрела на него пристально.

– Вот знаешь, – немного помолчав, заговорила она, – я и сама без понятия. Это давно началось, с прошлого Нового года. Раньше всё было как обычно, ну, особо не дружили со мной, но и не приставали. Списывать просили, на дни рождения приглашали. А с середины шестого класса понеслось. Как-то резко, будто кто-то кнопку нажал.

– Это Снегири нажали, – поделился своими догадками Саня. – Они же всех заставляют тебя гонять. Только почему?

– Что Снегири, это я сразу поняла, – согласилась Лиза. – Они вообще в классе главные, всё делается по-ихнему. Но почему они на меня озверели, не знаю. Я даже однажды, в том году ещё, у Дашки прямо спросила, что ей надо. А она знаешь что ответила? «Чтобы тебя вообще не было!», вот так…

Саня проглотил комок в горле. Стало вдруг очень тихо, только за окном гремело и ливень долбился о жестяной подоконник. Сказать это было безумно трудно, язык даже пересох. Но всё-таки ему удалось собрать волю в кулак – потому что иначе нельзя, раз уж пошёл такой разговор.

– Слушай, – начал он. – Я это… в общем, ты прости меня, Лягушкина. Я ведь тоже вместе с ними тебя гонял, и снежки кидал, и кваканье тогда врубил на истории.

Теперь главное было не разреветься позорно – а глаза уже начало заметно пощипывать. Он поморгал, чтобы загнать внутрь готовые выплеснуться слёзы.

– Да ладно, не переживай, – мудро усмехнулась Лиза. – Я понимаю, что такое стадный инстинкт. Я про него в книжке по психологии читала. Со всеми бывает. Но не все могут вот так взять и жабу с доски стереть, против коллектива пойти. А что касается кваканья, думаешь, я совсем тупая? Думаешь, я не поняла, что ты Дашку спасал, а на истории звук врубали Снегири, со своих айфонов?