Децимация

Возле здания совета круглыми сутками толпились люди. Селяне привозили хлеб и другое продовольствие и сдавали совету по твердой цене. Часть полученных денег отдавали революционной власти. Здесь же записывались в красногвардейские отряды. Приходили старики и дети. Некоторых пацанов Бард, который участвовал в формировании отрядов, отправлял домой, к родителям. Но они снова возвращались и просили записать их в красные отряды «для борьбы с врагом». Рядом, в городском саду, проводились военные занятия с вновь записавшимися. Немцы, покончив с Николаевом, сосредотачивали силы против Херсона, и кровопролитные бои были близки.

Был конец марта. Яркое по-весеннему, но еще не жгучее солнце прогревало чистый приморский воздух, вселяло жизненные силы в людей. В один из таких дней Бард, отводя новую команду на военное обучение в парк, увидел на улице Сергея Артемова в морском бушлате. От неожиданности у него перехватило дух, но Сергей уходил, и он закричал ему во весь голос:

– Сергей! Серега!

Но тот не слышал и уходил дальше. Тогда, оставив свою команду, Бард бегом бросился вслед. Схватив его за плечо, он еще раз срывающимся голосом произнес:

– Сережа!

От неожиданности, что кто-то положил ему руку на плечо, Сергей отпрянул, но, увидев радостное лицо Барда, воскликнул:

– Дмитрий? Ты?!

– Я! Подожди минуту, а лучше пойдем со мной. Он схватил за руку Сергея, словно боясь, что он уйдет, и потянул к группе вновь записавшихся красногвардейцев.

– Я сейчас освобожусь. Только отведу их в парк, – объяснял Бард. – Идем со мной?

Сергей пошел рядом с ним. Отдав команду инструктору – бывшему солдату-фронтовику, Бард спросил Сергея:

– Как ты очутился здесь? Какими ветрами?

– Не видишь по форме – морскими ветрами! – ответил Сергей, который тоже был очень рад этой встрече. – Я все хочу разыскать тебя с Элей. Да все времени не хватает. Как вы здесь?

– Пока все нормально. Пойдем в совет, Эльвира сейчас там.

– Некогда, – возразил Сергей. – Давай лучше встретимся вечером.

Бард согласился, и решили, что вечером Сергей придет в Совет, и они расскажут друг другу о своей жизни, за время пока не виделись.

Вечером Сергей был в совете, который не прекращал своей работы и ночью. Все куда-то спешили, все были заняты делом. Он разыскал комнату, в которой находились Эльвира и Бард. Они радостно его встретили, а Эльвира расцеловала в щеки. Сергей отметил, что Эльвира похудела, на смуглых щеках появился розоватый лихорадочный оттенок – признак не прошедшей болезни или усталости. Только глаза стали еще больше, чем были раньше, и сверкали гранатово-черным блеском.

Сели за стол. Эльвира достала из тумбочки ужин и бутылку водки, но Сергей запротестовал:

– Нет. Сегодня выпивать не будем.

– Почему? – спросил Бард.

– Матросики каждый день к вечеру напиваются, часовых не выставляют. Надо хоть кому-то быть трезвым.

– Неужели так пьют?

– Да. Я с ними уже месяц нахожусь и заметил – в море не употребляют. Как выйдут на берег – как с цепи сорвались. Никакой дисциплины, не говоря уже о революционной. Но сражаются они храбро, хотя и безграмотно.

– Да, я слышала об этом. Расскажи, Сережа, где ты был все это время?

– Везде, – Сергей тяжело вздохнул. – Сначала расскажите, как вы сюда добрались и как сейчас твое здоровье?

– О, сюда мы добрались вроде бы нормально, – со смехом начал рассказывать Бард. – Денег хватило, даже осталось. Когда ее отец предложил мне деньги, так я в ответ вытащил ему целую пачку из кармана. Он сразу же и сел…

– Не болтай, Митя, – остановила его Эльвира. – Я все-таки сильно переболела. Спасибо тебе, Сережа, что ты поступил благородно и отправил нас сюда.

– Как? – удивился Сергей. Впервые в жизни он слышал, как его назвали словом «благородный».

– Если бы не моя болезнь, ты бы ушел на Донбасс, а так пришлось ехать с матросами в Одессу. Я ж знаю, что ты пошел на это ради нас. А нас довезли вполне приемлемо. Еще б немного промедлили – и оказались бы у немцев в тылу. Так?

– Да, такая опасность была. Могли бы попасть и к немцам. Но я думаю, что-нибудь другое придумали бы. Ну, а как вас родители приняли?

Бард, который был недоволен высказыванием Эльвиры в свой адрес, недовольно ответил:

– Я у них последнее время не мог есть. Все по-отдельности – мясо, рыба, картошка, бобы, – при упоминании о бобах он сморщился, видимо, они ему уж очень надоели. – Но так все хорошо. У нее родители – добрые люди.

– Не слушай его, Сережа. Он привык уже все есть по-отдельности. Но как ты? Расскажи, что делал этот месяц?

Сергей вздохнул и закурил папиросу. Ему не хотелось рассказывать о себе и поэтому он коротко сказал:

– Стал моряком за этот месяц. Из Одессы отправились в Крым, а потом сюда с отрядом Мокроусова. Хотелось узнать о вас, да и пора снова сразиться с немцами – с июня прошлого года не встречался с ними. Они хорошие вояки, не то, что гайдамаки.

– Спасибо, что еще помнишь о нас. А что случилось с Черноморским флотом? Почему матросы разбежались по разним сторонам?

Сергей затянулся папиросным дымом и, выпустив его изо рта, медленно произнес: