Детские игры

– Не совсем, – ответил Тед, пока инспектор наливала молоко. – Она вообще очень мало говорила, независимо от того, какое место выбирала в этом доме, но продолжала приходить сюда. Появлялась здесь каждый раз, когда ей назначали встречу, и почти все из них проводила в полном молчании.

Ким разлила кипяток по кружкам. Она отлично помнила каждую из этих встреч.

– Она никогда не позволяла мне помочь ей – и тем не менее продолжала приходить. Не уверен, что она…

– Послушай, Брайант, это мое место, – заметила Ким, входя в комнату с подносом в руках.

Сержант пересел из единственного кресла возле камина на край дивана.

Тед посмотрел на кофе, покачал головой и встал.

– Как всегда, слишком крепкий на мой вкус.

Он вернулся на кухню и добавил в свою кружку молока. Посмотрев на Брайанта, и ему влил молоко.

– Слабаки, – проворчала Ким.

– Ну, и чем я могу вам помочь? – спросил Тед, складывая руки на коленях.

– Ты знаешь человека по имени Барри Никсон? – спросила Стоун, решив про себя, что мир консультантов по детской психологии достаточно мал и что, вполне возможно, Тед с ним встречался.

– Знакомое имя, – сказал тот, нахмурив брови.

Ким показалось, что он роется в своих воспоминаниях. Несмотря на то что Тед был на пенсии, в особо трудных случаях к его помощи иногда прибегали.

– Да, да, мне кажется, я помню человека с таким именем. Он работал на управление лет двадцать назад. Хотя, если я правильно помню, совсем недолго.

Ким бросила на сержанта триумфальный взгляд. Этот человек – настоящий оракул.

– М-м-м-м, теперь я вспомнил. Вечно в поисках лакомых кусочков…

Точно – это именно тот, кто им нужен.

– Лакомых кусочков? – переспросила Ким.

– Ну да. Некоторые из дел привлекали больше внимания публики, чем другие. Вот Никсон и охотился за самыми лакомыми и страшными из них. За самыми резонансными. Здесь мы говорим о детях с самыми сложными биографиями, психика которых была изуродована больше всего.

«О похожих на тебя», – послышалось Ким в его словах.

– Но почему именно за этими случаями? – настаивала она. – Ведь просто помочь ребенку в беде уже хорошо.

– Он считал, что может справиться с кем угодно. А резонансные дела привлекали его по двум причинам. Никсон мечтал о том, как будет писать статьи в журналах, научные отчеты, книги… Он хотел создать себе репутацию ведущего специалиста, прежде чем заняться частной практикой. В частном секторе крутятся громадные деньги, но и конкуренция там очень высока.

– Продолжай, – попросила инспектор, в ужасе от того, что для кого-то лечение беззащитных детей может превратиться в хладнокровное зарабатывание денег.

– Работа консультанта требует умения внимательно слушать, даже тогда, когда слушать нечего… как в твоем случае, – добавил Тед с ухмылкой. – Каждая психологическая травма требует свой подход к лечению, будь то развращение несовершеннолетних, пренебрежение ими, посттравматические стрессовые расстройства, отказ от них… Для работы со всем этим требуются различные наборы инструментов, но при этом во всех случаях требуется одно общее условие – ТЕРПЕНИЕ. Ты должен двигаться вместе с ребенком. Это значит…

– А ведь она права, Тед, – перебил его Брайант. – Я действительно испытываю к тебе настоящие мужские чувства.

Ким с Тедом громко рассмеялись.

– Прошу прощения, но я должен был это сказать, – извинился сержант.

– Спасибо, – поблагодарил его психиатр и продолжил: – А Никсону терпения явно не хватало. Пару раз у него были проблемы, когда он хотел побыстрее закончить дело или слишком быстро делал выводы.

– Это поэтому он ушел из органов опеки? – спросила Ким.

– Он ушел, потому что его об этом попросили, – Тед покачал головой.

– Почему? – Стоун подалась вперед.

– Из-за Тэмми Хопкинс.

– Из-за кого?

– Это было ее вымышленное имя, – Тед сделал глоток кофе. – Мы все называли ее Тэмми Хопкинс, чтобы понимать, о ком идет речь, и никогда не допускали того, чтобы называть ее настоящим именем. Тэмми была одиннадцатилетней дочерью пары из Глазго, занимавшейся сочинением и исполнением песен.

– Что-то припоминаю… Это было лет пятнадцать назад? – задал вопрос сержант.

Тед кивнул.

– Убийство и самоубийство родителей. Мать зарезала отца, а потом распорола себе вены. Тэмми, которой тогда было десять лет, все это видела. В ужасе она два дня пряталась в садовом сарае, до тех самых пор, пока к дому не подошел сосед, которому по ошибке принесли их письмо, и не увидел эту кровавую картину. – Воспоминания заставили Теда вздрогнуть. – Так вот, Тэмми перевезли сюда и поселили у ее тетки. А теперь догадайтесь с трех раз, кто ухватился за это дело?.. Но, помимо всего прочего, позже выяснилось, что отец развращал и насиловал ее, так что…

– Как жертва насилия, она получила новое имя на всю оставшуюся жизнь…

– А это значило, что Никсон никогда не сможет написать об этом случае или упомянуть о нем за стенами управления. Так что он не смог срубить бабло на несчастьях этой девочки, поэтому быстро закончил лечение, заявив, что сделал все возможное.

– И?..

– Через две недели Тэмми тоже вскрыла себе вены и умерла.