Детство без Интернета

А покойник неестественным движением выскользнул из гроба на пол, при этом свеча даже не погасла и продолжала гореть ровным пламенем, встал с закрытыми глазами и, медленно, как будто ощупывая невидимым взглядом, стал осматривать комнату и, уткнувшись в деда, ткнул в него рукой: — Вот ОНО…..

И медленным шагом стал надвигаться на деда. Судорожным движением, дед вскинул наган и выстрелил в приближающегося покойника. Тот остановился, удивлённо и по-птичьему повернул голову и выплюнул из себя пулю на ладонь. Дед вновь выстрелил, покойник сделал шаг вперёд и выплюнул новую пулю. И тут у деда совсем сорвало крышу и он открыл по покойнику беспорядочную стрельбу. А тот только выплёвывал пули на пол и мёртво улыбался.

Курок сухо заклацал по пустому барабану и дед, уже ничего не соображая, выхватил из-за спины ещё один пистолет, его личный трофей с войны, и первым же выстрелом в голову свалил покойника на пол. Остальные мужики всё это время стояли на своих местах, лишь повернувшись в сторону угла и истошно выли, подбадривая мертвеца. Но как только прозвучал выстрел из пистолета и покойник рухнул, мужики мигом упали на пол, закрыв руками головы и наперебой закричали: — Всё…, всё… Сдаёмся… не стреляй… Сдаёмся….

Вот эти испуганный крики и привели в чувство деда. Дальше всё было совсем просто. Сдавшиеся, друг друга связали, а в оставшееся время до утра дед допросил их всех и всё стало на свои места.

Сбежавший за границу миллионщик имел в городе своих верных людей и опять же через других людей сносился с ними, поддерживал их материально. Сам он считал, что революция, гражданская война и вся эта революционная смута быстро закончится. Ну… ещё годик-полтора и можно будет возвращаться обратно в свой дом. А дом свой он любил и не хотел, чтобы во время смуты его разворовали или привели в негодное состояние. Узнав о возможном заселение дома рабочими семьями, он и придумал этот трюк, используя «темноту» и невежество рабочих. А верные люди в обоих случаях довольно эффектно провернули данную операции. И с дедом всё прошло бы удачно. За то время, что дед проживал в доме, они раскусили его, узнали откуда он, но всё равно решили провернуть и с ним смертельный трюк. Пока он суетился, якобы по домашним делам, один из них пробрался по подземному ходу в дом и заменил в беспечно оставленном нагане боевые патроны на холостые, совершенно не предполагая, что может быть ещё один пистолет.

Вот и получилось, что покойник выплёвывал пули…, а второй пистолет только кардинально изменил ситуацию в пользу деда. Столь неординарный случай стал известен Феликсу Дзержинскому и дед был награждён именным браунингом.

Больше в тот вечер отец ничего не рассказывал. А у детства были более важные приоритеты…

Пролетела зима, потом бурная весна с хорошим половодьем и наконец-то закончился учебный процесс и я перешёл в 8ой класс. За этот год ещё повзрослел и мне уже были не интересны многие детские игры и забавы. 25 апреля мне исполнилось 14 лет и отец разрешил доступ к ружью. Сам он не охотился и ружьё, и все причиндалы к нему бесцельно пылились в дальнем углу. Весной, даже при большом желании побродить с ружьём, никуда не пойдёшь. В лесу и за пределами посёлка ещё во многих местах лежал снег и было много грязи и вообще таких мест, что пока всё не просохнет, лучше туда не соваться.

А к середине июня всё просохло и вот тогда начались опасные игры с оружием. И если бы отец узнал о них, никогда мне ружья не видать. Сначала с пацанами расстреляли все старые патроны и я снарядил новые, положив на полторы нормы больше пороха. А в два патрона заложил двойную норму. Стрелять решили на карьере и близко от дома, и взрослые там никогда не шарахались. В придачу Лёшка Бессолицын тайно утащил ружьё отца и штук пять, чтобы не было заметно, патронов. А у меня было сорок патронов в старых латунных гильзах. Пришли на карьер, наставили бутылок и начали бабахать, громко радуясь, если попадали в цель и бутылка разлеталась в разные стороны, красиво сверкая разноцветными брызгами осколков. Не попасть было трудно, стреляли с расстояния в двадцать метров, да в придачу дробью и на таком расстоянии она не успевала рассеиваться и хотя бы несколько дробинок, но попадало в бутылку. Когда все по очереди отстрелялись и Лёшка выпустил свои пять патронов, непонятно кому пришла идея патронами от 20 калибра стрелять из Лёшкиного ружья 16 калибра. Но тоже здесь особо не пошло, так как гильзы после выстрела в стволе раздувало и их с трудом приходилось просто выбивать оттуда.

Расстреляли последние патроны и осталось только два — с двойной нормой пороха. И тут мне пришла новая идея: — Хочу послушать, как дробь визжит…