Детство без Интернета

— Это распорки в рот. А то знаете, я иной раз не успевают пальцы изо рта убрать. А это ремни руки к подлокотникам привязывать. Тоже бывает и в рожу заедут, — Санитар уговаривающе помотал ремнями в воздухе, а отец снова, но уже тоскливо заматерился, объяснив матом, что он офицер и чекист и у него сильная воля. И пусть эта скотина не беспокоится за свои пальцы и рожу — всё будет целым.

Я давно забыл про зубную боль, со всё возрастающим интересом наблюдая это захватывающее зрелище, в котором отец, насмерть уцепившись руками за подлокотники, решительно скомандовал — Даваййййй…..!!!!!!

Санитар непонятно откуда, неуловимым движением, достал маленький пузырёк с тяжело колыхавшейся желтоватой жидкостью. В другой руке находилась пипетка, в которую он набрал жидкость из пузырька.

— Что это такое? — Вскинулся настороженно отец.

Санитар долгим и тяжёлым взглядом посмотрел на отца, вздохнул и сказал: — Гражданин начальник, вы пришли вылечиться от зубной боли. И я вас вылечу — раз и навсегда. Доверьтесь мне. А это моё лекарство.

Отец ещё сильнее сжал подлокотники, напрягся, закрыл глаза и обречённо прошептал: — Давай…., — после чего открыл рот, как говаривали в армии на ширину приклада. Причём, таких огромных автоматов, с такими прикладами, я ни до, ни после не видел.

Санитар осторожно засунул в открытую пасть пипетку и метко капнул в чёрное дупло больного зуба. Дальше всё происходило стремительно, бурно, шумно и захватывающе.

В тишине громко клацнули зубы и санитар еле успел выдернуть пальцы изо рта начальства. Пипетку тоже. Секундная пауза и отец, замычав от боли, взвился над креслом и так, не открыв глаза, кинулся вперёд и тут же крепко врезался в стену. От потери сознания его спасла гораздо большая боль и, не открывая глаз, отец стал бешено метаться по небольшой комнате, завалив в ней всё и чуть не затоптав санитара, капитана Акишкина, кресла, стол. А потом остановился посередь и оглушительно завыл, неистово мотая головой из стороны в сторону. Достигнув пика вой с оттенком откровенного удивления стал опускаться и через секунд двадцать совсем затих и тогда отец открыл глаза и ошеломлённо спросил: — Что это было?

— Я убил ваш зубной нерв, гражданин начальник.

Мне потом отец рассказывал: — Боря, я думал у меня во рту граната разорвалась. Так оглушающе больно было. А потом боль в несколько секунд исчезла….

Самое интересное потом было. Отец говорил, что в пипетке была концентрированная кислота и она убила не только зубной нерв, но и сам зуб. И через месяц он стал разрушаться и острыми краями резать язык и щёку. Тогда отец хватал напильник, засовывал его в рот и начинал растачивать острые края зуба, а мы в ужасе все разбегались от него. А он языком потрогает зуб и вновь начинал стачивать острые края….

А тут ещё влип в неприятную для меня историю с котёнком. В четвёртом классе, вместе с нами — Игорем, Верой и мной училась ещё одна девочка Лариса. И у неё был игривый молоденький кот, её любимчик. И вот каждый день, приходя в школу, она весело рассказывала про проделки своего любимца. А рассказывать она умела и мы, разинув рот, слушали про увлекательные шкоды кота. Училась она с нами последние дни, её родителей переводили в другой больший посёлок и вот как-то моя мама пошла к ним домой пообщаться. А я возьми и брякни: — Мам, они через несколько дней уезжают из посёлка. Купи у них кота. Он мне нравится….

Мама со смехом поделилась моей просьбой с подругой, а та рассказала дочери и на следующий день меня ждал позор. Блин… Ох уж Лариса и ехидно поиздевалась надо мной. А мне было стыдно. Мама поняла свою ошибку и чтобы загладить свой промах подарила нам с братом кошку Люську, но та была уже взрослой и совсем не хотела дружить с нами. Жила своей жизнью, не обращая на нас внимания.

Отдельным развлечением для всего населения посёлка были редкие киносеансы. Кинофильмы нам привозили один раз в две недели, а то и реже, и тогда весь посёлок от мала до велика собирался в маленьком клубе. Мы, детвора, прибегали туда задолго до сеанса и занимали места прямо на полу перед экраном и вовсю там веселились, боролись, шумно играли в разные игры, нетерпеливо ожидая, когда в клуб придут взрослые. А те не спешили и так как показ фильма было определённым значимым событием в размеренной поселковой жизни, то неторопливо собирались в клуб, как на праздничное мероприятие — на людей посмотреть, себя показать. Как-будто два часа тому назад они на работе не виделись. Но вот почти все взрослые в зале, строем приходят солдаты взвода, свободные от службы, и киномеханик, тоже из солдат начинает показывать кино.