Детство без Интернета

На следующий день этот же фильм крутят второй раз, но уже без взрослых, только для солдат, кто был вчера на посту или дежурстве. Ну и мы тут уж обязательно, с не меньшим интересом смотрим второй раз фильм. Самое интересное начинается через несколько дней, когда фильм всеми просмотрен уже раз пять и тогда киномеханик запускает плёнку задом на перёд и тогда все укатываются от смеха, глядя, как валявшийся убитый белый вскакивал с земли или прыгал спиной назад и запрыгивал на крышу дома. И другие киношные, смешные моменты.

А тем временем детская жизнь шла полным ходом и в ходе тесной дружбы с Игорем Копытовым, я незаметно для себя влюбился в его сестру — Веру. Конечно, тогда это и в том плане не осознавал это, но всё больше и больше стало нравиться гулять с ней. Если её брат этого не замечал, то вот поселковые девчонки мигом подметили глубину нашей дружбы. А мы с удовольствием гуляли, лазали по сугробам, прыгали в снег со всего с чего можно, с наслаждением срывали с крыш и сосали сосульки. Помню, как мы набегавшись по окрестностям посёлка, шли вместе по улице, а навстречу попались Светка Ягодкина и Любка Удальцова и как они ехидно стали подкалывать нас. Особенно Любка. Но нам с Верой было по фиг и мы продолжали и дальше гулять только вдвоём.

Незаметно, в играх и в учёбе пролетела зима, в апреле начало активно таять, а в мае развезло все дороги на целых три недели и продукты, почту нам доставляли на вертолёте, который прилетал раз в неделю. Тяжёлое время было особенно для заключённых. Если на Вижаихе на работу в лес их доставляли по узкоколейке на поезде, то здесь бригады водили в лес пешком и за несколько километров. Утром уводили под конвоем двух, трёх часовых, а поздно вечером уставшие возвращались в Зону. Питание у заключённых было скудное, витаминов мало и в Зоне свирепствовала цинга, что приводило к частым смертям. Хоронили их тут же за посёлком. Небольшой могильный холмик и безымянный столбик над ним с несколькими цифрами — две последние цифры года и порядковый номер.

А весной, где-то в конце марта месяца заболел цингой и я. Опухли дёсны, зашатались зубы. Хорошо хоть ещё не выпадывали, но кушать уже не мог — было больно жевать. Мать всполошилась и позвала нашего зоновского врача капитана Акишкина. Он заглянул в мой широко открытый рот, оглянулся на мать: — Людмила, ложечку принеси чайную…., — а когда она принесла с силой провёл по моим дёснам, отчего я заревел в голос, так было больно. А Акишкин показал ложку полную гноя.

— Цинга… Ну…, пошли, Борька, к солдатам, — и повёл меня в солдатскую казарму, где меня и ещё двух пацанов прикрепили к солдатской кухне. И теперь мы на каждый приём пищи прибегали в казарму, где вместе с солдатами кушали в течении двух недель и выздоровели. Суть была в том, что старшиной усиленного взвода был старый и мудрый сверхсрочник, в молодости прошедший войну и много чего повидавший. Был с солдатами строгий, но справедливый. Хозяйственный…. Так вот он летом не жалел солдат. Приходит боец с дежурства, с караула или после конвоя и вместо отдыха вручает ему тару. Там в зависимости что надо принести, если грибы — то два ведра, если ягоды — трёхлитровую банку. На — и пока не принесёшь полные, в казарму не возвращайся. И зная его въедливый характер, солдат шёл в лес и приносил оттуда не просто грибы и ягоды, а уже почищенные и готовые к засолке или варке. Или же отправлял солдат на большой приказарменный огород, где в большом количестве росла капуста, лук, чеснок, укроп, в парниках огурцы и помидоры. Да тяжело солдатам было, но зато всю зиму они кушали соленья, салаты, чай пили с вареньем и их организм получал все витамины в необходимых количествах. Вот и мы две недели с удовольствием уплетали чеснок, солёные огурцы и квашенную капусту.

Ну, а весной все продукты нам доставляли вертолётом раз в неделю. Тут тоже были свои правила. На все наши лагеря в головном Управлении в Ныробе был только один вертолёт, который и доставлял всё необходимое, когда посёлки были отрезаны распутицей от остального мира. Причём, когда он прилетал, то не имел право сразу идти на посадку. Он должен был сделать один или два круга над посёлком и визуально определить — Всё ли в порядке в посёлке? Не восстала ли Зона и не захватила посёлок? И лишь, убедившись в нормальной ситуации, вертолёт снижался и садился на площадку, где уже ожидала разгрузочная бригада заключённых под охраной конвоя. И то, вертолёт лишь присаживался и бригада должна была в течение пяти минут выгрузить присланный груз, после чего тот сразу же улететь.