Детство без Интернета

— Мам…, мам…, ну какие двойки… Ну, есть они. Так их ещё успеваю исправить, — также привычно, но вяло и с опаской отбрыкивался, стараясь не раздражать её.

— Ну, конечно, исправишь…., с моей помощью…, — ядовито заметила мать и сейчас существовал только один способ прекратить её внушения — это, изобразив смиренный вид и послушание. И не только изобразить, но и выполнить, а то ведь житья не даст. А мать продолжала, — тебе же почти тринадцать лет. Это брату твоему восемь лет и у него всё ещё впереди. А тебе через четыре года надо уже куда-то поступать. В институт или, как ты хочешь, в военное училище. Но с такими оценками и знаниями ты ведь никуда не поступишь…. А у тебя вон по алгебре, по геометрии… русский язык хромает….

— Чёрт…, — надо было решать проблему кардинально и прямо сейчас.

— Мам… ну… мам…. Я всё понял и прямо сейчас сажусь за учебники. Прямо сейчас вот сажусь и два часа учу русский язык, а после обеда два часа занятий по алгебре.

Мать недоверчиво посмотрела на меня, но замолчала, а я, заведённый донельзя, решительным шагом отправился в комнату и достал из потрёпанного портфеля учебник русского языка. И мать совсем успокоилась, когда через пять минут заглянула в комнату и увидела меня склонившегося над учебником с тетрадью. А я после родительской накачки твёрдо решил про себя: — Всё…, берусь за ум. И старательно учусь, а то действительно в училище не поступлю. Каждый день буду заниматься помимо выполнения домашних занятий, по часу над каждым проблемным предметом. Что можно отсеять? Историю знаю на пять. Ну, люблю я её и с интересом читаю историческую литературу и причём взрослую. География — твёрдая пять. Благодаря случайности и отцу.

Отец, непонятно где, откопал большую и очень подробную карту мира, совмещающую в себе политическое деление, физические и географические моменты. Притащил её домой, чтобы её повесить и оказалось, что места на стенах для неё нет. Да и мать не позволила. Единственно, куда можно — узкая и длинная кладовка перед кухней. Так как она была светлой и очень тёплой от задней стенки кухонной печи, дед там оборудовал для себя лежанку, но очень редко ей пользовался и она стала моим любимым местом, где я любил читать. Вот там она и была повешена и благополучно забыта отцом. А я садился на лежанку, читал книгу и волей-неволей в перерывах блуждал глазами по карте, мигом запоминая конфигурации, границы и названия стран, городов, рек, морей и другие географические точки. А через полгода, по географии мог заткнуть за пояс любого взрослого по знанию карты.

Пятёрки имел по физкультуре и не мудрено шустрому, кипящему энергией пацану, иметь по физре пять. По труду. В школе имелась хорошая столярная мастерская. Геометрией мать меня зря упрекала — здесь имел твёрдую четвёрку. А вот немецкий язык, русский, алгебра, химия, физика, зоологии — это была моя извечная проблема. И проблема матери, которая очень строго контролировала меня по этим предметам.

— Это что ж получается… — размышлял своим ещё пока детским умом, — если по часу, даже по полчаса уделять каждому предмету….? Так я что — гулять совсем не буду…? Что…, вот так буду сидеть сиднем дома, когда другие будут гулять и балдеть? Да впереди ещё четыре года. Два ещё можно гулять, а последние два…. Нет…, не два, а полтора года — нужно учиться. Тогда и с поступлением в училище вопрос сам с собой отпадёт…. Точно… Да успею ещё всё выучить.

На этой оптимистической мысли все мои потуги улучшить свой имидж хотя бы в глазах матери мигом вылетели, а на их место пришла блестящая идея, как более качественно провести хотя бы этот день.

— Мам…, я к Генке Тутынину сбегаю…, — засуетился, лихорадочно натягивая на себя свитер.

— Ты куда? Ты же мне обещал два часа заниматься…, — возмущённо всплеснула мать руками.

— Мам…, ну потом…, потом…, — заныл у дверей, нетерпеливо одевая валенки, — успею ещё…. Я побежал.

— Оденься хотя бы, — но было поздно, дверь захлопнулась. Чего тут одевать?

Выскочил на крыльцо и остановился на пару секунд, чтобы напрямую, не через замёрзшее окно, посмотреть на посёлок. А посёлок был накрыт донельзя промёрзшим воздухом, который сполз с холмов в долину, закрыв всю пойму реки и теперь обе верхние улицы посёлка, как бы парили над белесым облаком. Воздушность этой картины придавали и вертикальные столбы дымов над каждой трубой и домом, что составляло второй слой — верхний и тёплый. Но я был слишком молод для того, чтобы оценить открывшуюся красоту, поэтому мельком глянул и натянул ворот свитера на рот. Очень много читая, в том числе и книги Джека Лондона, знал, что в такие морозы нужно дышать через ткань, чтобы не обморозить лёгкие.

Спрыгнул с крыльца, через четыре метра свернул за угол дома, рывок вдоль окон, в том числе и кухни, откуда мне пальцем грозила мать, перепрыгнул через небольшой штакетный забор. Ещё один рывок и я открывал дверь соседнего дома.