Детство без Интернета

Весело посмеиваясь и подкалывая меня: — Представляю, что сейчас твориться у Тутыниных…, -отец разлил водку по рюмкам, но выпить не успели, так как мимо окна кухни промелькнула размытая в стремительном беге тень.

— Во… сейчас и узнаем… Нинка летит. Борька, прячься, — весело прокомментировал отец.

Но то, что ворвалось к нам в дом, мало было похоже на всегда аккуратную тётю Нину. К нам ворвалась растрёпанная и расхристанная, убитая горем женщина, которой было наплевать на меня. Тётя Нина ворвалась на кухню и в рыданьях упала головой на стол, чуть не сметя оттуда всё. Отец с дедом еле успели выхватить из-под неё бутылку с водкой и полные рюмки.

— Генка повесился…., — прокричала она и забилась в истерике на столе.

Нас как громом поразило, все застыли на своих местах, а отец с дедом машинально выпили водку из рюмок и видать даже не почувствовали её вкуса.

Первой в себя пришла мать. Она схватила тётю Нину за плечи и приподняла её: — Нин… Нин…, Нина, ты чего? Кто повесился? Ты ничего не попутала? Может тебе померещилось…?

Тётя Нина вскинулась и закричала во весь голос: — Люда…, повесился он… Висит Генка…, — и снова зарыдала.

Но тут пришли в себя отец с дедом и тоже засуетились вокруг тёти Нины. Дали ей выпить воды, потом рюмку водки и в течение пяти минут сумели сбить истерику, после чего, всё ещё заливаясь слезами она рассказала печальную историю.

— ….Иду домой на обед, а навстречу Лёшка бежит… Весь в зелёнке, испуганный… И мимо меня. Я захожу, а там… А там всё в зелёнке и мебель… и стены… и Генка и всё… Ну, с горяча и нахлестала его отцовским ремнём…, — в этот момент я получил от отца звонкую затрещину и как это ни странно тётя Нина тут же встала на мою защиту.

— Ну что ты, Геннадий…? Не надо… Дети ведь. Я вот своего отколотила, а он повесился. Ты этого хочешь и от Борьки? — И тётя Нина опять зарыдала в голос и её снова начали успокаивать.

— Я что пришла? Гена, ты офицер и много чего видел такого. Пошли, из петли его достань…, — немного успокоившись, тусклым голосом озвучила просьбу соседка.

Отец крякнул, переглянулся с дедом и тот достал из кухонного шкафа два стакана, куда отец решительно вылил водку. Выпили, закусили. Встали.

— Пошли, Нина, показывай. Мы с отцом сейчас всё сделаем.

Печальная процессия: тётя Нина впереди, сзади отец с дедом, потом мать, я и Мишка. Мы с братом крались сзади, не ощущая мороза и боялись. Боялись, что родители, увидев нас, отошлют обратно и мы пропустим такое интересное зрелище, ещё своим детским умом не понимая трагичность ситуации.

Вслед за взрослыми, мы просочились в дом и все остановились в прихожей.

— Где он? — Трубным голосом спросил отец. Тётя Нина кивнула головой и мы гурьбой ввалились за ней в большую комнату.

— Там…, — кивнула она на большой дубовый шкаф и, едва сдерживая себя, тихо запричитала — там…, висит моя кровинушка….

Вот в чём не упрекнёшь русских мужиков — это в солидной подготовке, в данном случае вот к такому печальному мероприятию.

Отец многозначительно хмыкнул и вопросительно глянул на деда. Тот успокоительно кивнул головой и как фокусник достал из кармана непочатую бутылку водки. Когда и где он её взял, когда они все суетились на кухне — Непонятно!? Из другого кармана появились также ловко два гранёных стакана, куда громко забулькала крепкая жидкость, а между отцом и матерью мимикой, ужимками и недовольными гримасами, ярким выражением глаз, в безмолвье произошла перебранка, суть которой можно раскрыть следующим образом.

— Гена, ты откуда взял водку…? Убери её… Нашёл место…

— Люда, ты стой и гладь, успокаивай Нину, а в мужские дела не лезь…

— Да как тебе не стыдно. У человека горе, а ты тут устроил пьянку… Воспользовался…, причину нашёл…

— Да… перестань ты. Стоишь там и стой… А мне вон, с мертвяком возиться… Думаешь мне приятно…?

Всё это пролетело между ними, как молния и отец с дедом лихо выхлестали свои стаканы. Отец вытерся рукавом и встал напротив шкафа.

А остальные, даже тётя Нина, замолчав, сгрудились за спиной отца и мы с Мишкой подлезли снизу и открыли рот в напряжении и, приготовившись сигануть, если мёртвый Генка вдруг выскочит из шкафа и бросится на нас.

Отец взялся за ручки обеих дверок и резким движением распахнул их одновременно, раскрыв загадочное нутро.

Нутро, как нутро. Массивная перекладина, на которой плотно висела тяжёлая одежда взрослых, закрывая всю внутренность шкафа. Всё как обычно, как и в нашем шкафу, за исключением — Из вороха одежды, внизу торчали в сморщенных, полуспущенных чулках ноги Генки, не дотягивающие до низа шкафа сантиметров тридцать.

— ААааааххххх…, — и тётя Нина упала в обморок на руки матери. Все засуетились вокруг неё, приводя её в чувство. Отец с дедом успели выпить ещё по одному стакану. А когда та пришла в себя. Отец повернулся к шкафу и решительно раздвинул одежду.

— ААаааахххх…., — тётя Нина опять упала в обморок и не успела увидеть, что в глубине шкафа, живой и здоровый, сидел на самодельных качелях Генка и сурово смотрел на нас, нарушивших его личное пространство.

— Нина…, Нина…, — затормошила мать соседку, — Генка то ведь живой….