Читаем Детство без Интернета полностью

— Ааааа…, ААааа…., АААаааа…, — испуганно и дружно в унисон орали во весь голос, потом мы очнулись и лихорадочно забегали по комнате, топча лужу и разнося зелёнку ещё дальше. Лёшка, в довершении всего, поскользнулся и грохнулся прямо в центр зелёной лужи. Грохнулся с размаху и смачно, ещё больше и гуще заляпав многочисленными брызгами мебель и стены. Слава богу, упал он удачно и не порезался об стекло банки. Это нас отрезвило, я начал собирать осколки стекла, а Генка ринулся за ведром и тряпкой. Лёшка был наполовину в зелёнке, а вставая с пола довольно неуклюже, ещё больше перемазался. Особенно руки, которые он машинально стал вытирать об чистые места рубашки. Я же в большом зеркале гляделся на его фоне чистюлей. Но это издалека, а вблизи и если приглядеться — был весь покрыт мелкими и чуть крупнее жизнерадостными зелёными брызгами. Примчался Генка с наполовину заполненным водой ведром и с половой тряпкой.

Дальнейшие наши действие по уничтожению следов происшедшего было малоэффективные и лучше бы мы за это не брались. Потому что обширная, первоначальная зона поражения зелёнкой на полу увеличилась ровно в три раза, равномерно распределившись — по мебели, стенам и по всему, что находилось в комнате. Даже на потолке, хотя когда она только разлилась, на белом потолке её не было. В ещё больший ужас пришли от многочисленных зелёных следов наших ног, которые были во всех помещениях дома. Я уж не говорю о снеге во дворе, который свой белый и чистый цвет поменял на эффектно изумрудный. Это мы туда выплёскивали остатки воды. Ладно бы лили в одно место и в дырочку, а мы просто выбегали и плескали во все стороны. Полотняные половики тоже изменили свои радостные пёстрые расцветки в неожиданно весёленький и жизнеутверждающий зелёный цвет, напомнившим нам о так ещё далёком лето. Конечно, лет так через пятьдесят, знающие люди оценивая то, что мы натворили, успокоили нас, назвав это — смелым, талантливым, не тривиальным дизайнерским решением в оформлении деревенского дома и пригласили на работу. Но в это время такое ругательское слово как «дизайнер» — никто не знал и от этого мы были в ещё большем ужасе.

В ужасе были и от того, что на нас тоже было страшно смотреть — после такой интенсивной уборки, одежду можно смело выбрасывать, а нас в течение недели отмывать. Ещё страшнее нам стало, когда Генка в очередной раз выбежал с ведром зелёной воды на улицу, чтобы придать и так зелёному снегу ещё большую насыщенность: — Мать идёт, — отчаянно крикнул нам, вернувшись домой.

Пробормотав что-то несуразное товарищу, испуганными зайцами я и Лёшка метнулись по домам. Я старым путём, а Лёшка сдуру помчался по улице, навстречу тёте Нине и, открывая дверь дома, услышал изумлённый вскрик соседки: — Лёша, ты чего такой зелёный?

Ответа не услышал, так как уже закрыл дверь и получил свою порцию испуганного изумления матери: — Борька, что с тобой?

А…, что? Да ничего!!! А когда совсем вышел с полутёмной прихожей на свет, мать сначала онемела от страха, потом в ужасе закричала, на что выскочил из своей комнаты дед. В течение полуминуты они меня ощупывали, тормошили, крутили и оглядывали, а убедившись, что я целый и невредимый, мать затрясла меня чуть ли не в истерике, одновременно давая подзатыльники и радостно целуя, от осознания, что это простая зелёнка.

В этот оптимистический момент в прихожую с улицы зашёл отец, который в лоб задал мне вопрос, подкрепив его хорошим подзатыльником: — Ну и что на этот раз….?

— Да ничего…. Мы зелёнку у Тутыниных пролили и потом её убирали…, — жалобно и виновато проблеял я, а дед рассмеялся.

— Ну… судя по тому, что ты весь в зелёнке — её было много…

— Три литра…, — прошептал и покаянно опустил голову.

— Чего три литра? — Не понял отец.

— Трёх литровую банку зелёнки мы уронили….

Смеялись все, несмело смеялся и я. Отец вообще ухахатывался и всё вскрикивал между приступами смеха: — Три литра…? Ну…, Нина… Вот на хрена ей столько? Ой…, блинннн…

Смеялся дед, неожиданно встав на мою сторону: — Весь, Борька, в тебя, Геннадий… Ну…, вылитый ты в детстве. Тоже был любителем влезть в какую-нибудь историю… Ладно, не ругайте парня. Чего не бывает.

Через полчаса полоскания в жестяном корыте, где мать воду меняла раза три, я появился на кухне, где вся семья собралась за столом на обед.

— Люд, давай бутылочку сюда… Мы дедом дерябнем немного. Давно так не смеялся, — дед с отцом веселились, смеялся и младший брат. И было отчего. Естественно, я не сумел отмыться от всей зелёнки. И если раньше она покрывала меня равномерным изумрудным слоем, то теперь равномерность была нарушена и я выглядел довольно экзотично и маскировочно. Если бы было лето, то стоя в кустах, я бы сливался с окружающим ландшафтом.

В иное время мать бы не выставила водку на стол, но сейчас сама решила присоединиться и немножко расслабиться. А я уже в подробностях, но только в тех какие положено знать взрослым рассказал о происшедшем. Тактично умолчав про ружьё и две банки сгущёнки.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука