Читаем Детство и общество полностью

Основные формы существования сиу и юрок, по-видимому, были диаметрально противоположными. Сиу кочевали по равнинам, поэтому главным для них при ведении хозяйства были представления о перемещении в пространстве. Горизонтами им служили бредущие стада бизонов и передвигающиеся отряды врага. Юрок жили в узкой, гористой, густо поросшей лесом долине реки и вдоль побережья — там, где эта река впадала в Тихий океан. Более того, они сами произвольно установили для себя границы, чтобы изолироваться от остального мира. Индейцы юрок считали, что круг диаметром около 150 миль, разрезанный пополам их рекой Кламат, включал в себя все, что было в этом мире. Они игнорировали остальную часть вселенной и подвергали остракизму как «безумца» или как «выродка» любого, кто решался проникнуть в запредельные территории. Юрок молились своим горизонтам, где, по их представлению, находились сверхъестественные «жилища», откуда щедрые духи посылали им все необходимое для жизни. Это озеро в верховьях реки (не существующее в действительности), откуда течет Кламат; земля за океаном, где находится дом лосося, область неба, которая посылает оленя, и местность на севере побережья, откуда берутся ракушки, служащие деньгами. Востока и запада, юга и севера не существовало, только «вверх по течению» и «вниз по течению», «к реке» и «от реки», а на краю мира (то есть там, где живут соседние племена) действовало эллиптическое «вдалеке и поблизости». Перед нами мир, настолько стремящийся к объединению, насколько его можно таким сделать.

Эти ограниченные пределы существования отличались крайней степенью локализации. Старый индеец попросил меня подвезти его до дома своих предков. Когда мы приехали, он гордо указал на едва видный колышек, торчащий в земле, и сказал: «Вот откуда я родом». Такие колышки хранят родовое имя веками. Фактически участки территории юрок существуют только под именами, поскольку история и мифология увековечили их. В этих мифах не упоминаются горные пики и гигантские калифорнийские мамонтовые деревья, которые производят столь сильное впечатление на белых путешественников. Юрок обычно указывают на ничем не примечательные скалы и деревья как на «источник» событий, чреватых самыми серьезными последствиями. Приобретение и сохранение собственности есть и всегда было тем, о чем индеец племени юрок думает, говорит и молится. Каждый человек, любое родство и каждый поступок может быть точно оценен и стать предметом гордости или нескончаемого спора. Еще до встречи с белыми людьми юрок использовали ракушки разной величины в качестве денег. Индейцы носили их в продолговатых кошелях. Эти ракушки выменивали у другого племени, живущего на удаленной от моря территории. Сами юрок, конечно, никогда не «бродили» поблизости от тех мест на северном побережье, где они могли бы найти такие ракушки в обесценивающем подобную «валюту» количестве.

Маленький, строго очерченный мир юрок, разделенный надвое рекой Кламатом, имеет, если можно так сказать, «открытый в направлении океана рот». Ежегодно в нем происходит мистическое событие — появление несметных стай могучего лосося, которые входят в устье (то есть «рот») Кламата, поднимаются выше сквозь бурные пороги и скрываются в верховьях реки. Там лосось мечет икру и погибает. Спустя несколько месяцев его крохотные потомки спускаются вниз по реке и исчезают в океане, чтобы через два года вернуться к месту своего рождения зрелыми лососями и завершить свой жизненный цикл.

Индейцы юрок говорят о «чистом» образе жизни, а не о «твердом и энергичном» характере, как сиу. Чистота состоит в том, что надо избегать нечистых связей и осквернения, а также в постоянном очищении от возможного загрязнения. Совершив половой акт или даже просто переночевав в одном доме с женщинами, рыбак должен пройти испытание «домом потения». Он входит в такой «дом» через «дверь» — овальную дыру, в которую мог бы пролезть и полный человек. Однако покинуть «дом потения» рыбак может лишь через очень маленькое отверстие, позволяющее только умеренному в еде мужчине, к тому же покрытому потом от священного огня, проскользнуть наружу. Завершить свое очищение мужчина должен купанием в реке. Совестливый рыбак проходит это испытание каждое утро.

Испытание «домом потения» — всего лишь один пример из серии действий, выражающих образ мира, в котором разные каналы природы и анатомия должны находиться в изоляции друг от друга. Ибо говорится: что течет по одному каналу жизни, оскверняется контактом с содержимым других каналов. Лососю и реке не нравится, когда что-то едят в лодке. Моча не должна попадать в реку. Олень будет обходить западню стороной, если пища для него так или иначе соприкоснулась с водой. Лосось требует от путешествующих вверх или вниз по реке женщин соблюдения особых ритуалов, поскольку у женщин может быть менструация.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Признания плоти
Признания плоти

«Признания плоти» – последняя работа выдающегося французского философа и историка Мишеля Фуко (1926–1984), завершенная им вчерне незадолго до смерти и опубликованная на языке оригинала только в 2018 году. Она продолжает задуманный и начатый Фуко в середине 1970-х годов проект под общим названием «История сексуальности», круг тем которого выходит далеко за рамки половых отношений между людьми и их осмысления в античной и христианской культуре Запада. В «Признаниях плоти» речь идет о разработке вопросов плоти в трудах восточных и западных Отцов Церкви II–V веков, о формировании в тот же период монашеских и аскетических практик, связанных с телом, плотью и полом, о христианской регламентации супружеских отношений и, шире, об эволюции христианской концепции брака. За всеми этими темами вырисовывается главная философская ставка«Истории сексуальности» и вообще поздней мысли Фуко – исследование формирования субъективности как представления человека о себе и его отношения к себе.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Мишель Фуко

Обществознание, социология
История британской социальной антропологии
История британской социальной антропологии

В книге подвергнуты анализу теоретические истоки, формирование организационных оснований и развитие различных методологических направлений британской социальной антропологии, научной дисциплины, оказавшей значительное влияние на развитие мирового социально-гуманитарного познания. В ней прослеживаются мировоззренческие течения европейской интеллектуальной культуры XVIII – первой половины XIX в. (идеи М. Ж. Кондорсе, Ш.-Л. Монтескье, А. Фергюсона, О. Конта, Г. Спенсера и др.), ставшие предпосылкой новой науки. Исследуется научная деятельность основоположников британской социальной антропологии, стоящих на позиции эволюционизма, – Э. Б. Тайлора, У. Робертсона Смита, Г. Мейна, Дж. Дж. Фрэзера; диффузионизма – У. Риверса, Г. Элиота Смита, У. Перри; структурно-функционального подхода – Б. К. Малиновского, А. Р. Рэдклифф-Брауна, а также ученых, определивших теоретический облик британской социальной антропологии во второй половине XX в. – Э. Эванс-Причарда, Р. Ферса, М. Фортеса, М. Глакмена, Э. Лича, В. Тэрнера, М. Дуглас и др.Книга предназначена для преподавателей и студентов – этнологов, социологов, историков, культурологов, философов и др., а также для всех, кто интересуется развитием теоретической мысли в области познания общества, культуры и человека.

Алексей Алексеевич Никишенков

Обществознание, социология
Социология власти. Теория и опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах
Социология власти. Теория и опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах

В монографии проанализирован и систематизирован опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах, начавшегося в середине XX в. и ставшего к настоящему времени одной из наиболее развитых отраслей социологии власти. В ней представлены традиции в объяснении распределения власти на уровне города; когнитивные модели, использовавшиеся в эмпирических исследованиях власти, их методологические, теоретические и концептуальные основания; полемика между соперничающими школами в изучении власти; основные результаты исследований и их импликации; специфика и проблемы использования моделей исследования власти в иных социальных и политических контекстах; эвристический потенциал современных моделей изучения власти и возможности их применения при исследовании политической власти в современном российском обществе.Книга рассчитана на специалистов в области политической науки и социологии, но может быть полезна всем, кто интересуется властью и способами ее изучения.

Валерий Георгиевич Ледяев

Обществознание, социология / Прочая научная литература / Образование и наука