Детство и общество

Отметим еще раз, что «мудрые люди» похожи на детей. Они маленькие, способны к оральному зачатию и обладают навыками магии. Им незнакомы генитальность, вина и смерть. Их видят только дети и опасными они могут быть только для них, поскольку дети еще фиксированы на более ранних стадиях и могут двигаться в обратном направлении в тех случаях, когда сила дневного света идет на убыль. Тогда, начиная грезить, они могут прельститься ребячливостью «мудрых людей» и их интуитивным, даже анархическим образом действий, ведь «мудрые люди» обходятся без социальной организации. Они существа, сотворенные Богом, однако не знают генитальности и, следовательно, того, что значит быть «чистым». Таким образом, «мудрые» человечки вполне могли бы служить проекцией прегенитального состояния детства на филогению (историческое развитие организма) и доисторический период.

Если ребенок жалуется на боль или ведет себя беспокойно (признаки того, что он, возможно, видел «мудрых людей»), его бабушка идет на огород, к ручью или куда-то еще, где, как ей сказали, он играл в сумерках, и там громко плачет и обращается к духам: «Это наш ребенок, не причиняйте ему вреда». Если это не помогает, тогда просят соседскую бабушку «спеть ее песню» больному ребенку. У каждой бабушки есть своя собственная песня на такой случай. В культурах американских индейцев, по-видимому, развито удивительное понимание амбивалентности. Именно она указывает на то, что во время некоторых кризисов близкие родственники оказываются бесполезными в плане воспитания или терапии. Если и соседская бабушка не в силах помочь, обращаются к Фанни, а за лечение назначается цена. Фанни говорит, что чувствует «приближение» пациента: «Иногда я не могу заснуть. Значит, кто-то разыскивает меня, чтобы я шла и лечила. Я не пью воду и, конечно, кто-нибудь приходит. „Фанни, я пришел за тобой, я дам тебе десять долларов“. — Я говорю: „Я стою пятнадцать“. — „Хорошо“».

Ребенка приносят всей семьей и кладут на пол в «гостиной» Фанни. Она курит свою трубку, чтобы «войти в силу». Затем, если это необходимо, мать и отец удерживают ребенка, пока Фанни высасывает первую «хворь» из его пупка. Эти «хвори», соматические «причины» болезни (хотя они, в свою очередь, могут быть вызваны дурными желаниями), выступают в мысленном воображении как своего рода слизистая, окровавленная материя. Чтобы подготовить себя к этому, Фанни должна воздерживаться от воды в течение установленного срока. По сообщениям одного информанта, «когда она начинает высасывать, ее подбородок как бы обшаривает ваш позвоночник, косточка за косточкой, но это не приносит никакого вреда». Однако каждая «хворь» имеет «пару»: нить слизи ведет Фанни к местонахождению такой «пары», которая также высасывается.

Мы видим, что для индейцев юрок болезнь является двуполой. Они представляют, что болезнь одного пола находится рядом с центром тела, который наиболее чувствителен к колдовству. А болезнь другого пола забредает в поврежденный орган, подобно блуждающей матке в древнегреческой теории истерии или катексису в психоаналитической теории.

Проглотив две или три «хвори», Фанни идет в угол и садится лицом к стене. Затем засовывает четыре пальца (исключая большой) в рот, вызывая рвотные позывы и удаляя из себя слизь в корзину. Когда Фанни чувствует, что проглоченные ею «хвори» подступают к горлу, она подносит руки, сложенные «наподобие двух ракушек», ко рту и отхаркивает «хворь» ребенка в ладони. Затем Фанни танцует, заставляя «хвори» исчезнуть. Она повторяет эту процедуру до тех пор, пока не почувствует, что все «хвори» ушли из ребенка.

Затем начинается интерпретация по-юрокски. Фанни снова курит, танцует и входит в транс. Она видит огонь, облако, дымку; опять садится, снова набивает трубку, делает большую затяжку. После этого ее посещает видение, наполненное бо́льшим внутренним смыслом. И тогда Фанни сообщает собравшейся семье, например, такое: «Я вижу старуху, сидящую на Лысых холмах и желающую плохого другой женщине. Вот почему этот ребенок заболел». Едва она успевает сказать это, как бабушка больного ребенка встает и признается в том, что именно она однажды сидела на Лысых холмах и насылала порчу на другую женщину. Или Фанни говорят: «Я вижу мужчину и женщину, занимающихся делом (то есть совершающих половой акт), хотя мужчина просил у духов удачи и не должен прикасаться к женщине». На этот раз отец или дядя ребенка встают и сознаются в грехе. Иногда Фанни приходится обвинять в колдовстве или порочности умершего, и тогда сын или дочь покойного со слезами признают его вину.