Девиация. Часть вторая «Аня»

– Я с вами не ссорился, – обречённо сказал, оглядывая лабораторию, по периметру охваченную сплошным столом, на котором громоздились физические приборы.

– Опять вы лжёте, – вздохнула Физичка, посмотрела, как на двоечника. – Не стойте, положите сумку и помогите даме накрыть стол. В тумбочке шпроты есть и хлеб – сделайте бутерброды.

Ослушаться не посмел. Отложил сумку, взял банку шпрот, открыл, принялся выкладывать на чёрствые ломти. Видно, Елена Петровна частенько тут выпивает: заметил на верхней полке пару пустых бутылок из-под водки, залапанные рюмки, откупоренную литровку заплесневелых огурцов, нарезанный хлеб на блюдце.

Повеяло вселенской тоской. Вот, никогда б не подумал, что жалеть Физичку стану, а пожалел. Говорят, жертвы любят своих мучителей – прям Стокгольмский синдром. Она мне всё испортила, разлучила с Аней! А может, спасла? Кто сейчас разберёт. Попробовал прикоснуться к Змее – Хранительница молчала. Знать, не важен ей ответ на этот вопрос.

Тем временем Физичка сполоснула над умывальником рюмки, достала из холодильника с препаратами ломоть сала, нарезала в тарелку. Расположила заготовленное на столе меж амперметров, рычажных весов и прочих цилиндров, придвинула два стула, предложила садиться.

На правах хозяйки скрутила колпачок «Посольской», разлила.

– Не сердитесь на глупую бабу, Эльдар Валентинович. То, что между вами и Аней ничего не было – дело временное. Неделька-две – и сложится.

– Не сложится, – понуро ответил я. Никак она не успокоиться!

– И правильно. Зачем вам с малолетками связываться – от них проблем больше, чем толку: ничего не умеют, болтают лишнее, перед подругами хвастают. Оно вам надо? – как говорят в Одессе. Я, можно сказать, вас от позора уберегла.

Возразить не хватило духу. Физичка права.

– Давайте за настоящих женщин! – подняла рюмку. – Взрослых и умных. Будь они неладны!

Откинулась, влила одним махом (видно, ей привычно), захрустела сухарём со шпротами. Я тоже выпил, пересилив отвращение.

– Открою вам секрет… – сказала Физичка, закусывая. – А почему мы «выкаем»? Давай на «ты». Договорились?

Я кивнул. Мне было всё равно. Я жалел бедную женщину, меня тошнило от запаха водки и хотелось домой, в свою берлогу, чтобы уединиться, пострадать сегодняшним горем среди вечных, верных книг, которые не обижаются на меня, не бросают.

– Так вот, я тебе скажу, что девчатам вообще учиться не нужно. Разве что в начальной школе, ну, в крайнем разе – в восьмилетке. Но в институтах не нужно. От этого только беда.

Физичка посмотрела мутными глазами – понимаю ли. Видно её разбирало, язык заплетался.

– Вот говорила мне мамка – учиться надо, чтобы человеком стать. Я училась. Ухажеров отгоняла, ночи над книгами чахла. Сначала в школе – золотая медаль, затем в институте – с красным дипломом физмат закончила. Стала человеком, Эль-дар! – Физичка пьяно скривилась. – Ну и имечко у тебя. Буржуазное. А ещё комуняка!

– Древнескандинавское, – сказал размазано, чувствуя, как пьянею. – Означает «Воин огня».

– Во-ои-н! – передразнила Физичка. – Так вот, Воин, выучилась я и стала человеком – как мамка хотела. ЧЕ-ЛО-ВЕ-КОМ, а не женщиной. Бесполым, серым, начитанным, никому не нужным человеком.

– Ну…

– Подожди, дай женщине кончить! – хихикнула Елена Петровна, пьяно подморгнула, стукнула кулаком мне по колену. – Ты же мною тогда побрезговал. Я знаю. Тебе… Всем вам, мужикам, свеженького подавай, простенького, глупенького. Чтобы глазками хлоп-хлоп, улыбалось, не противилось, жопкой виляло. Не грузило – одним словом.

– Не всегда.

– Всегда! Я других не встречала! Когда над книгами сидела, всё думала: выучусь, встречу принца такого же умного, как сама. И будем мы с ним долгими зимними вечерами книги читать, о Чехове говорить, о Бетховене, а потом в кровать, чтобы не заснуть полночи. Дождалась! Мне двадцать семь. Ещё три порожних года – тридцать стукнет. Кому я тогда нужна? Я и сейчас никому не нужна!

– Мужиков много одиноких, – вставил я. Физичкина истерика ужас как надоела. Тут бы в своих делах разобраться.

– Каких мужиков много? – шмыгнула носом Физичка. – Алкоголиков разводных, вонючих трактористов! Я не для того училась, чтобы им рубашки отстирывать да с вытрезвителей домой таскать. Я принца хочу! А принцев нет. Все принцы женились на простых и глупых. Им не нужны законы Ньютона. Им нужно, чтобы молчала, давала и улыбалась, а ещё готовила каждый день по три раза свежее.

Физичка уставилась на меня изучающе, подмигнула.

– У тебя много баб было? Ну, которых…

– Нет. Одна, – сказал правду. Если считать Зину и не считать распутного детства. Потом вспомнил о загулах в общежитии, но смолчал.

– Не бреши! Такой красавец – и одна! Мало верится. Ладно, всё равно не скажешь. Давай лучше выпьем, а то мне от разговоров в горле пересохло.

Опять наполнила стопки. Не чокаясь, выпила. Я лишь пригубил, но, перехватив осуждающий взгляд, глотнул до конца. Почувствовал, как из желудка поднимается горький комок. Принялся усиленно закусывать.