Девятьсот часов неба. Неизвестная история дирижабля «СССР - В6»

Но у кого Устинович взял эти «рабочие карты полёта дирижабля» и почему решил, что именно такими пользовались штурманы Ритсланд и Мячков? Ответа нет. Неясно и то, насколько сильными были расхождения между картами и реальностью, о которых говорил Устинович. Много позже, спустя десятилетия, он утверждал, что на месте роковой горы была обозначена равнина, а затем и вовсе рассказывал о болоте, лежащем на 60 метров ниже уровня моря.

Есть разные сведения о том, где экипаж получил полётные карты. В Эскадре собственного комплекта не оказалось, что может показаться странным: каким же образом в 1937 году готовили перелёт на полюс через Мурманск, если не осталось даже карт на его сухопутный участок? Однако не исключено, что неиспользуемый картографический материал полагалось сдавать в специализированную организацию. Со слов Устиновича, ею являлся «Картографический институт», официально снабжавший Эскадру рабочими картами. Видимо, имелся в виду ЦНИИ геодезии, аэросъёмки и картографии – в нём и выдали комплект для полёта к папанинцам.

С другой стороны, распоряжением комдива Широкого предписывалось карты «достать» в Главсевморпути. А Устинович спустя почти 60 лет вспоминал, будто лично он взял карты у Слепнёва: «Слепнёв и говорит мне: „Поехали, у меня дома есть карты“. Я с ним поехал и взял карты. Это были обычные 10-ти вёрстные карты, по которым тогда летали, но съемки чуть ли не 1905 г., точнее не имелось» [54]. Трудно представить ситуацию, когда Слепнёв, начальник Главной инспекции Аэрофлота, по-приятельски «помогает» полётными картами для ответственнейшего полёта, причём передаёт их не командиру дирижабля или штурману, а корабельному инженеру.

Так что же лежало в портфеле Ритсланда? Десятивёрстками обычно называли листы «карты Стрельбицкого» – Специальной карты Европейской России масштаба 10 вёрст в дюйме (4,2 километра в 1 сантиметре), составленной ещё во второй половине XIX века. Впоследствии листы по нескольку раз переиздавались, в них вносились поправки и дополнения.

Район катастрофы попадает на лист № 37. Если говорить о той его редакции, которая была напечатана в 1921 году, то на нём вокруг Кандалакши действительно отсутствуют какие-либо горы. Правда, нет и болот. Однако карта «плоская» не только в этом месте, а повсюду: на ней вообще отсутствуют отметки высот, нет рельефа как такового – только железная дорога, озёра, реки и береговая линия Белого моря, очертания которых довольно заметно отличаются от тех, что мы привыкли видеть на современных картах.

Другими словами, речь идёт не об отдельных неточностях, а о принципиальной непригодности этой десятивёрстки для ориентировки в полёте над последним участком маршрута. Значит, на борту была какая-то другая, более новая версия листа № 37?

Фрагмент листа № 37 Специальной карты Европейской России – «десятивёрстки», напечатанного в 1921 году

Показан гипотетический правильный маршрут от Княжей до Кандалакши, а также примерное положение горы Небло. Отметки высот на карте отсутствуют повсеместно

Не находится правдоподобного объяснения якобы имевшему место исчезновению карт. Изъять их могли только сотрудники НКВД, но зачем? Что они пытались скрыть, кого выгородить или, наоборот, подставить? Разве что сами чекисты подсунули Ритсланду неверные, устаревшие карты, чтобы дирижабль рано или поздно сбился с пути и погиб, и потому выкрали их, как важные улики? Но эту версию, озвученную уже в наше время, следует отбросить как явно неправдоподобную.

Можно бесконечно бродить в треугольнике вопросов – откуда взялись карты, что на них было и чего не было, куда они делись?

Но одно простое рассуждение делает поиски ответов практически бессмысленными: на борту дирижабля как минимум за полчаса-час до столкновения потеряли ориентировку и не понимали, где находятся и куда летят, либо заблуждались на этот счёт. А при таких обстоятельствах бесполезна даже самая точная карта: определить с её помощью местонахождение в темноте, в метель, среди однообразных заснеженных сопок – невозможно, как и предупредить столкновение с препятствием, даже если оно обозначено на бумаге.

Впрочем, правильные карты, будь они у экипажа, всё же могли сыграть свою положительную роль: знание о том, что неподалёку от линии полёта находится множество гор высотой несколько сотен метров, дисциплинировало бы командира и штурманов, обострило бы чувство опасности, и всё могло бы сложиться иначе, как справедливо заметил Устинович: