Девственница на продажу

Эндрю отступил на шаг, оглядывая меня с ног до головы. Коснулся самыми кончиками пальцев щеки, плеча, заострившегося от холода соска… От этого прикосновения я дернулась и едва слышно застонала, забыв свое стремление выдержать все. Слишком острым и пронзительным оно было. Но он не стал одергивать меня. Словно только этого и добивался.

Ладони скользнули ниже. Огладили округлости ягодиц. Внезапно он рванул меня к себе, и я, тонко вскрикнув, упала на его грудь.

– Теперь ты поняла, кому принадлежишь?

Его ладонь широко скользнула по телу, от затылка до ягодиц:

– Все это теперь мое. И только от тебя зависит, насколько аккуратно я буду относиться к своей собственности. Будь послушна, и я позабочусь, чтобы и моя игрушка получила толику удовольствия…

Это было так мерзко, так неправильно, что мне хотелось кричать от отчаяния. О каком удовольствии он говорит? Разве можно испытывать что-то, кроме отвращения, когда к тебе прикасаются против твоей воли? Особенно так прикасаются…Но что-то внутри меня отзывалось на его слова, его руки… Что-то сладко замирало в предвкушении новых ласк. Я закрыла глаза, не в силах выносить и дальше этот позор – и видеть его перед собой.

Внезапно он снова отстранился. Я ждала, что через мгновение пальцы вернутся, заскользят по телу так же жадно и ненасытно. Но секунды текли, а новых прикосновений все не было. Открыв глаза, я увидела, что он снова сидит за столом, погруженный в чтение газеты.

– Можешь идти, Диана.

Спокойный, будничный тон. Словно отпускает горничную или официантку, выполнившую свою работу. Я снова всхлипнула и бросилась бежать в свою комнату, даже не подумав, что я полностью обнажена, а на лестнице может кто-нибудь быть. Захлопнула дверь и упала на постель, наконец дав волю рыданиям.

Глава 8

Кажется, в этом особняке я занимаюсь только тем, что сплю, плачу и подвергаюсь все новым и новым унижениям. Когда я снова открыла глаза, был уже поздний вечер. Пока я спала, кто-то появился в комнате, навел в ней порядок и принес кое-что новое. На кресле появилась целая гора свертков и пакетов.

Мне не хотелось даже прикасаться к этим подачкам, но любопытство взяло верх. Я подошла, взяла верхнюю коробку, открыла ее и присвистнула. Там лежало платье. Если вчерашнее по сравнению с моей обычной одеждой показалось мне роскошным, то по сравнению с этим оно выглядело не лучше, чем роба уборщицы в каком-нибудь заштатном заведении.

Медленно достав это великолепие из коробки, я повернулась к зеркалу и приложила его к плечам. Длинное, почти в пол, из невесомой ткани цвета слоновой кости, оно бы казалось почти невинным… Если бы не глубокий, откровенный вырез. Следующее, из тонкого алого шелка, было под горло, но с полностью открытой спиной…

Я перерыла все пакеты и свертки – ничего повседневного, никаких джинсов или шорт. Все для того, чтобы соблазнять и прельщать. И, конечно, никакого белья. Кто бы сомневался…

Я выбрала темно-синее платье. Мне показалось, что оно скромней, чем все, что было в остальных пакетах. Не самый броский цвет, достаточно простой покрой… Но, надев его и повернувшись к зеркалу, я присвистнула. Ничего явно не показывая, платье оставляло такой простор для мужской фантазии… В нем я казалась себе настоящей роковой красоткой, хотя обычно считала себя максимум симпатичной.

В панике я начала перерывать остальную одежду, но было уже поздно. На пороге появился Николас, чтобы позвать меня к ужину. Уже в дверях я заметила, что задвижка исчезла. Совсем. Теперь, приди мне в голову идея запереться у себя, это просто не получится.

Николас уже сидел за столом. С удивлением я заметила, что мы с ним выбрали один цвет: сегодня он был в темно-синей рубашке с распахнутым воротом. Услышав мои шаги, он повернулся, медленно окинул меня взглядом, словно проверяя, все ли в порядке. В глазах вспыхнули искорки, и на мгновение мое сердце замерло. То ли от страха, что я снова что-то сделала не так, то ли от восхищения…

Он был прекрасен. Я словно снова вернулась в тот миг, когда увидела его впервые. Не на обложке журнала – что мне мертвая, статичная фотография? Нет, тогда, когда я еще наивно полагала, что знакомлюсь с будущим мужем… В груди вспыхнуло пламя боли. Я возненавидела дядю: зачем он так поступил со мной? Думать о том, что без него я в жизни не увиделась бы с Эндрю, не хотелось совсем.

– Прекрасно выглядишь, Диана.

Облегчение, удовлетворение, гордость… Почему я испытываю эти чувства? Разве мне не должно быть все равно? Смущенно улыбнувшись в ответ, я села за стол, как можно дальше от него. Но он словно и не заметил этого маневра.

– Попробуй рыбу, Диана. Сегодня она удалась просто великолепно.

Словно днем ничего и не произошло. Словно мы на светской вечеринке, или в ресторане, на романтическом ужине… Тем не менее, я положила себе немного того блюда, что он посоветовал, и с удивлением поняла, что Эндрю прав. Вкус был изумителен, это я могла оценить, даже несмотря на все свои переживания!

– Расскажи мне о себе.