Девушка, которая взрывала воздушные замки

Родных у него не оказалось, и никто из друзей не навещал его, когда он был на смертном одре. Когда он уснул навеки, его провожала ночная сестра по имени Сара Китама, родом из Эритреи, которая дежурила у его постели и держала его за руку.

Фредрик Клинтон знал, что вскоре последует за своим боевым другом. Никаких сомнений не оставалось. Вероятность того, что он дождется трансплантации почки, жизненно необходимой ему, с каждым днем приближалась к нулю, а его тело продолжало неумолимо разлагаться. После каждого обследования выяснялось, что у него ухудшается функционирование печени и кишечника.

Он надеялся дожить до Рождества.

Тем не менее Клинтон был доволен. Он испытывал невероятное бодрящее чувство удовлетворения от того, что под конец жизни ему совершенно неожиданно удалось вновь вернуться на службу.

Такого поворота судьбы он никак не ожидал.

Последние звуки Верди смолкли, как раз когда Биргер Ваденшё открыл дверь в маленькую комнату отдыха, отведенную Клинтону в ставке «Секции» на Артиллеригатан.

Клинтон поднял веки.

Он уже давно считал Ваденшё балластом. Тот совершенно не подходил на роль главнокомандующего ударной силы шведской обороны. Клинтон не мог понять, как они с Хансом фон Роттингером могли совершить в свое время столь фундаментальную ошибку, посчитав Ваденшё подходящим преемником.

Биргер – парус, которому необходим попутный ветер. В момент кризиса он проявил слабость и полную неспособность принимать решения. Пугливый и бесхребетный, на роль капитана во время шторма он явно не годился – если б они допустили его до штурвала, он оказался бы совершенно недееспособен и обрек бы «Секцию» на погибель.

Вот как все обстояло. Одним это по плечу. Другие же в момент истины всегда отступают.

– Вы хотели со мной поговорить? – спросил Ваденшё.

– Садись, – сказал Клинтон.

Ваденшё сел.

– Я пребываю в таком возрасте, когда у меня больше нет времени ходить вокруг да около. Я вынужден говорить без обиняков. Когда это закончится, я хочу, чтобы ты ушел с поста руководителя «Секции».

– Вот как?

– Ты хороший человек, Ваденшё, – уже мягче продолжал Клинтон. – Но заменить Гульберга, к сожалению, не способен. На тебя не следовало взваливать такую ответственность. Это наша с Роттингером ошибка – когда я заболел, нам стоило обстоятельнее рассмотреть вопрос о престолонаследовании.

– Вы меня всегда не любили.

– В этом ты ошибаешься. Ты был прекрасным администратором, когда «Секцией» руководили мы с Роттингером. Без тебя мы бы не справились, и я совершенно уверен в твоей лояльности. Но я сомневаюсь в твоей способности принимать решения.

Ваденшё вдруг горько усмехнулся.

– После этого я и сам не уверен, что хочу оставаться в «Секции».

– Теперь, когда Гульберга и Роттингера нет в живых, мне приходится принимать ключевые решения в одиночку. Ты же все последние месяцы последовательно саботируешь каждое мое решение.

– И опять я повторю – решения, которые вы принимаете, чудовищны. Они приведут к катастрофе.

– Возможно. Но твоя нерешительность гарантирует нам крах. А сейчас у нас, по крайней мере, появился шанс, и, похоже, все получается. «Миллениум» полностью заблокирован. Они, возможно, подозревают о нашем существовании, но у них нет документации, и они не могут разыскать ни ее, ни нас. Все их действия находятся под нашим жестким контролем.

Ваденшё посмотрел в окно, – там виднелись коньки крыш домов, расположенных по соседству.

– Нам осталось только распутать узел с дочерью Залаченко. Если кто-нибудь сунет нос в ее историю и воспримет ее всерьез, ситуация может выйти из-под контроля. Но через несколько дней начнется суд, а потом все будет кончено. На сей раз мы должны упечь ее так далеко и глубоко, чтобы она уже никогда больше не могла представлять для нас опасности.

Ваденшё покачал головой.

– Я тебя не понимаю, – сказал Клинтон.

– Конечно, еще бы… Вам только что исполнилось шестьдесят восемь. Вы покидаете этот скорбный мир. Вы принимаете нелепые решения, но тем не менее вам удалось околдовать Георга Нюстрёма и Юнаса Сандберга. Они слушаются вас так, словно вы – Бог-Отец.

– А я и есть Бог-Отец во всем, что касается «Секции». Мы действуем по плану. Благодаря нашей одержимости у «Секции» появился шанс. И я со всей уверенностью заявляю, что «Секция» никогда больше не попадет в такую безнадежную ситуацию. Когда все закончится, нам придется провести тотальную проверку ее деятельности.

– Понимаю.

– Новым руководителем мы назначим Георга Нюстрёма. Он, конечно, слишком стар, но других кандидатов у нас нет, а он пообещал остаться еще минимум на шесть лет. Сандберг слишком молод и неопытен, потому что ты пренебрегал его обучением. А ведь ему следовало бы уже быть полностью ко всему готовым.

– Клинтон, неужели вы не понимаете, что натворили? Вы убили человека. Бьёрк проработал на «Секцию» тридцать пять лет, а вы приказали его убить. Неужели вам не ясно…

– Ты ведь знаешь, что это было необходимо. Он нас предал. К тому же, он бы не выдержал, если б полиция начала его прессовать.

Ваденшё поднялся.

– Я еще не все сказал.