Девушка с татуировкой дракона

– Вы вернетесь к этой истории? Что вы имеете в виду? – спросил репортер.

– Я имею в виду, что мы изложим свою версию событий. Ведь мы до сих пор этого не сделали.

– Но вы могли бы выступить в суде.

– Мы предпочли воздержаться от этого. Но, разумеется, по-прежнему будем заниматься журналистскими расследованиями.

– Означает ли это, что вы по-прежнему готовы представить доказательства своей правоты?

– Сегодня я воздержусь от комментариев по этому вопросу.

– Но после решения суда вы уволили Микаэля Блумквиста…

– Вы ошибаетесь. Прочтите наш пресс-релиз. Ему требовался перерыв. Так что после паузы в работе он вновь займет должность ответственного редактора. Это произойдет еще в нынешнем году, только чуть позже.

Пока объектив камеры скользил по помещению редакции, репортер бегло пересказывал бурную историю «Миллениума» – нетипичного и дерзкого издания. Микаэль Блумквист никаких комментариев давать не мог: его только что заключили в тюрьму Руллокер, расположенную близ озера, прямо посреди леса, километрах в десяти от Эстерсунда, в Йемтланде.

Зато Лисбет Саландер заметила, как в самом углу телевизионной картинки, в дверях вдруг промелькнул Дирк Фруде. Она нахмурилась и задумчиво прикусила губу.

Понедельник оказался малособытийным, и в девятичасовом выпуске «Новостей» Хенрику Вангеру отвели целых четыре минуты. У него брали интервью в студии местного телевидения в Хедестаде. Репортер начал с того, что «легендарный промышленник Хенрик Вангер впервые после двадцати лет нарушил обет молчания и вновь появился в свете рампы».

Затем следовала биография Хенрика Вангера, проиллюстрированная кадрами черно-белой хроники, где тот выступал вместе с Таге Эрландером на открытии фабрик в 1960‑х годах. Потом камера взяла крупным планом стоявший в студии диван, на котором, расслабленно откинувшись на спинку и скрестив ноги, расположился Хенрик Вангер. На нем была желтая рубашка, узкий зеленый галстук и темно-коричневый пиджак свободного покроя. Внешне он походил на тощее древнее огородное пугало. Но говорил Хенрик четко и рассудительно. И к тому же искренне.

Для начала репортер спросил его: что вдохновило его стать совладельцем «Миллениума».

– «Миллениум» – интересный журнал, за которым я внимательно слежу уже несколько лет. Но сейчас он подвергается массированной целенаправленной атаке. У него есть могущественные враги, которые организуют бойкот со стороны рекламодателей с целью его полного разорения.

Репортера такой ответ явно ошарашил, но он сразу сообразил, что и без того нестандартная история приобретает совершенно неожиданную перспективу.

– Но кто конкретно стоит за этим бойкотом?

– Это как раз один из тех вопросов, в которых нам предстоит тщательно разобраться. Но пользуясь случаем, я считаю себя обязанным заявить: «Миллениум» не позволит так легко себя потопить.

– Поэтому вы и стали совладельцем журнала?

– Если некоторые личности в целях защиты своих особых интересов получат возможность заставить замолчать неугодные им голоса из медиапространства, это может крайне негативно повлиять на свободу слова.

Хенрик Вангер сейчас выступал как этакий культурный радикалист и борец за открытое и свободное общество. Микаэль Блумквист, впервые в этот вечер заглянувший в тюремную телевизорную, ни с того ни с сего расхохотался. Остальные заключенные с тревогой покосились на него.

Позже, лежа на койке у себя в камере, напоминавшей тесный номер мотеля, с маленьким столиком, стулом и закрепленной на стене полкой, Блумквист признал, что Хенрик и Эрика представили эту новость именно так, как ее следовало представить. Он еще даже не успел ее ни с кем обсудить, но уже понимал, что в отношении общественности к «Миллениуму» уже кое-что изменилось.

Хенрик Вангер своим выступлением объявил войну Хансу Эрику Веннерстрёму. И недвусмысленно дал ему понять: отныне ты будешь сражаться не против журнала с шестью сотрудниками и годовым бюджетом, равным представительскому обеду компании «Веннерстрём груп». Теперь тебе предстоит воевать с концерном Вангеров, от былого величия которого хоть и осталось немногое, но который все-таки является значительно более мощным противником. Теперь у тебя есть лишь один выбор: либо отступиться, либо уничтожить заодно и империю Вангеров.

Фактически Хенрик Вангер заявил публично, по телевидению, что готов к войне. Возможно, шансов против Веннерстрёма у него и нет, но тому эта война обойдется недешево.

Выступая, Эрика тщательно подбирала слова. Она, в общем-то, не сказала ничего конкретного, но ее реплика о том, что журнал «еще не изложил свою версию», дала понять: им есть что излагать. Таким образом она заявила, причем весьма дипломатично: несмотря на то, что Микаэля привлекли к ответственности, осудили и в настоящее время он находится в тюрьме, на самом деле Блумквист невиновен и есть другая правда.