Девушка с татуировкой дракона

У адвоката Нильса Бьюрмана все болело. Мышцы стали ватными. Тело казалось парализованным. Он не знал, терял ли сознание, но никак не мог вспомнить, что же все-таки произошло. Когда он потихоньку вновь начал чувствовать свое тело, то обнаружил, что лежит на спине в своей постели в голом виде, с наручниками на запястьях и до предела растянутыми в разные стороны ногами. В тех местах, где электроды соприкасались с кожей, болезненно ощущались ожоги.

Лисбет Саландер сидела на ротанговом стуле, придвинутом к кровати, и терпеливо ждала, закинув ноги в ботинках на матрас и покуривая сигарету. Бьюрман хотел что-то сказать, но понял, что его рот заклеен широкой изолентой. Он завертел головой. Оказывается, Лисбет вытащила и перевернула ящики его комода.

– Я нашла твои игрушки, – сказала она.

Она подняла хлыст и указала им на коллекцию пенисов, уздечек и резиновых масок на полу.

– Для чего ты все это используешь?

Она подняла огромный анальный вибратор.

– Нет, и не пытайся говорить – я все равно тебя не услышу. Это его ты испробовал на мне на прошлой неделе? Просто кивни мне, и все.

Она склонилась над ним.

Нильс Бьюрман вдруг ощутил, как леденящий страх разрывает ему грудь, и, потеряв самообладание, заметался в путах.

«Она перехватила власть! – пронзила его паническая мысль. – Какой кошмар!»

Он ничего не мог поделать, когда Лисбет Саландер подалась вперед и засунула анальный вибратор между его ягодиц.

– Значит, ты садист, – констатировала она. – Тебе нравится втыкать в людей разные штуки.

Она не сводила с него глаз, а лицо ее оставалось неподвижным, как маска.

– Причем без смазки.

Когда Лисбет грубо раздвинула ему ягодицы и использовала вибратор по назначению, Бьюрман дико заорал сквозь изоленту.

– Прекрати ныть, – сказала Лисбет Саландер, подражая ему. – Если будешь дергаться, мне придется тебя наказать.

Она встала и обошла вокруг кровати.

«Какого черта?» – подумал Бьюрман, провожая ее беспомощным взглядом.

Оказывается, Лисбет Саландер прикатила сюда из гостиной его тридцатидвухдюймовый телевизор, а на полу пристроила его же DVD-проигрыватель. Затем посмотрела на него, по-прежнему поигрывая хлыстом:

– Ты меня слушаешь внимательно? Не пытайся говорить – тебе достаточно кивнуть. Слышишь, что я говорю?

Он кивнул.

– Отлично. – Она наклонилась и подняла рюкзачок. – Узнаешь?

Опекун вновь кивнул.

– Этот рюкзак был у меня с собой, когда я приходила к тебе в гости в прошлый раз. Очень практичная штука. Я одолжила ее в «Милтон секьюрити».

Она расстегнула «молнию» в нижней части рюкзака.

– Это цифровая видеокамера. Ты смотришь «Инсайдер» по третьему каналу? Именно такие рюкзачки используют папарацци, когда снимают что-нибудь скрытой камерой.

Она застегнула «молнию».

– Тебе интересно, где объектив? В том-то и перец. Широкоугольный объектив с волоконной оптикой. Он выглядит как пуговица и спрятан в пряжке ремня. Ты, может, помнишь, что я поставила рюкзачок тут, на стол, прежде чем ты вскарабкался на меня. Я повернула его так, чтобы объектив был направлен на кровать.

Она взяла диск и сунула в DVD-проигрыватель. Затем развернула ротанговый стул и уселась так, чтобы ей был виден экран телевизора. Закурила новую сигарету и нажала на пульт дистанционного управления. Адвокат Бьюрман увидел на экране себя, открывающего дверь перед Лисбет Саландер.

«Ты что, даже на часы не научилась смотреть?» – раздраженно осведомился он у нее.

Она прокрутила ему весь фильм. Запись закончилась через девяносто минут посреди сцены, когда голый адвокат Бьюрман сидит, откинувшись на спинку кровати, пьет вино и наблюдает за Лисбет Саландер, лежащей скрючившись со сцепленными за спиной руками.

Она выключила телевизор и минут десять сидела на ротанговом стуле молча, не глядя на своего опекуна. Тот не смел даже шелохнуться. Потом она встала и вышла в ванную. Вернувшись, вновь села на стул. Ее голос был сухим и жестким, как наждачная бумага:

– На прошлой неделе я совершила ошибку. Я думала, что ты снова заставишь меня делать минет, что совершенно мерзко в твоем случае, но не настолько, чтобы я не могла это стерпеть. Я надеялась по-легкому добыть весомое доказательство, что ты гнусный старый развратник. Однако я тебя недооценила. Не поняла, что ты сраный извращенец… Теперь я буду выражаться четко и ясно. На этой записи видно, как ты насилуешь умственно отсталую двадцатичетырехлетнюю девушку, которую тебя назначили опекать. Ты даже не представляешь, насколько умственно отсталой я могу оказаться, если будет нужно. Любой, кто посмотрит эту пленку, поймет, что ты не только подонок, но и долбанутый садист. Этот фильм я смотрела во второй раз; надеюсь, что в последний. Но если его посмотрит кто-нибудь еще, то он незамедлительно примет меры. Так что, думаю, в соответствующее учреждение посадят тебя, а не меня. Согласен?

Лисбет подождала. Бьюрман не реагировал, но было видно, как он дрожит. Она схватила хлыст и стегнула его по пенису.

– Ты согласен со мной? – повторила она значительно громче.

Он кивнул.

– Отлично. Тогда мы понимаем друг друга.