Девушка за красной дверью (ЛП)

Быстро взглянув на Рида, я схватила записку и повернулась к нему спиной. Его шаги затихли в другой комнате, и я неуклюжими руками вскрыла записку.

Тьма была создана для твоего света. Никогда не забывай об этом.

— В.

Я засунула записку в лифчик и моргнула, чтобы скрыть свое замешательство. «В.» был здесь, а я даже не осознавала этого. И как, черт возьми, он узнал, что я найду записку? Почему он нацелился на меня? И почему его слова произвели на меня такое впечатление?

— Видишь? Не прошло и тридцати минут, а это место уже не выглядит таким уж убогим, — сказала я, отряхивая руки.

— Ну, кроме двадцати пятен на ковре, которых раньше не было.

Я вздрогнула:

— И я почти забыла о куче блевотины, которую ты обнаружил в ванной.

— Это я убирать не буду, — Рид рассмеялся, и я вспомнила, как он выбежал из комнаты, словно только что наткнулся на самого большого паука, которого когда-либо видел. Он даже согнулся пополам, и его чуть стошнило.

Я хихикнула себе под нос.

— Что это за хихиканье? — спросил Рид, скривив рот.

Я стянула желтые перчатки, которые Рид дал мне после того, как нашел блевотину, и бросила их на стойку.

— Я подумала о том, как ты кричал, как девчонка, когда обнаружила этот сюрприз в ванной.

Он тихо зарычал себе под нос:

— Я кричал не как девчонка.

Я пожала плечами, застегивая губы на невидимую молнию.

— Я скорее был оскорблен.

Я скрестила ноги в лодыжках, мои высокие каблуки врезались в кожу:

— Оуу. Мне жаль. Это был очень мужественный девчачий крик, если это поможет.

Губы Рида сжались в тонкую линию.

— Это не так. Послушай, я становлюсь немного брезгливым, когда дело доходит до телесных жидкостей, вот и все, — он вздрогнул.

— Очаровательно. А кровь?

— Ненавижу.

— А как насчет слюны? — я пошевелила бровями, проведя языком по щеке.

— Ненавижу, — он прикрыл рот рукой, его лицо приобрело зеленоватый оттенок. Мне нравилось, как по-настоящему проявлялся его акцент, когда он говорил с такими эмоциями.

— А козявки? Что скажешь?

— Господи, Чарли! — он вскинул руки в воздух, отворачиваясь от меня, чтобы наклониться, положив руки на колени.

Смех вырвался из меня, и мне пришлось прислониться к барной стойке, чтобы не упасть. Я должна была признать, что без всех этих людей в помещении, прижатых друг к другу, как маленькие сардины, это здание было прекрасным. Старинные обновленные деревянные полы и глубокие шпалеры (прим. вытканные вручную ковры-картины).

Он поднялся, прикрыв рот тыльной стороной ладони:

— Все это. Это все соки сатаны.

Я издала странный звук, нечто среднее между фырканьем и хихиканьем, который заставил Рида запрокинуть голову.

— Я так многое о тебе узнаю.

— Сейчас ты мне реально не нравишься, — он казался гораздо более бодрым, и мне нравилось, как блестели его глаза, когда он язвил.

— Я завоюю твою симпатию обратно, — пообещала я.

— Я в этом не сомневаюсь.

Наши глаза встретились, и мы замолчали. Рид сглотнул, его кадык подпрыгнул в горле, и я почувствовала, как температура моего тела подскочила на несколько градусов. Его взгляд был пристальным, добрым и пытливым, и от этого мне стало смешно. Я так долго ничего не чувствовала, что практически почувствовала, как паутина в моем мозгу рассеялась.

Моргая, я шмыгнула носом и указала пальцем через плечо:

— Мне пора идти.

— О, — сказал Рид, переключая свое внимание. — Да, конечно. Позволь мне проводить тебя домой.

Я рассмеялась:

— Я приехала сюда на машине.

Его глаза сузились.

— Верно, — он на секунду задумался. — Потому что ты здесь не живешь.

— Как насчет того, чтобы я проводила тебя до двери? — сделала я предложение.

Он направился ко мне, выставив локоть, и я, не задумываясь, взяла его.

Толкнув двойные двери, он повел нас к лифтам, выходящим из общей комнаты. Как только дверь звякнула, мы протиснулись внутрь, и он держал мою руку в плену, нажимая кнопку третьего этажа. Не было музыки, которая могла бы заполнить тишину, и я чувствовала на себе его взгляд в отражении стальных дверей.

Внезапно лифт показался мне слишком тесным, его присутствие — слишком значительным, и с моим ясным безалкогольным умом я могла признать, что дело было не в том, что он был практически королевской крови или имел доброе сердце, открытое и готовое щедро жертвовать на благотворительность, я не могла должным образом объяснить, чем он мне понравился… это было все в нем. Рид Виндзор. Что бы это ни было, что делало его… им, это занимало каждый дюйм пространства, и мне не было противно чувствовать, что из-за него мне не хватает воздуха.

Он глубоко вдохнул, его легкие расширились, и это на мгновение пленило меня. Я не могла отвести глаз, а потом поняла, что это, возможно, самый долгий подъем на три этажа в истории.

Я еще раз взглянула на наши отражения и была почти уверена, что он чувствует пульс у меня на руке. Мы выглядели довольно красиво вместе. Он был крупным и мускулистым, а я — невысокой и крошечной. Противоположности, которые работали друг с другом на противоположностях друг друга.