Дьявольская секта

Он вежливо протянул руку, спустя мгновение она сделала то же самое и почувствовала прикосновение его длинных пальцев. Она впервые заметила, что он был смуглым. У него были темные блестящие глаза, темные волосы и кожа, загоревшая под летним солнцем полуострова Говер.

– Вы изменились, – внезапно произнесла она.

– Нет, – отозвался он, – просто вы стали наблюдательней, вот и все.

Он по-прежнему сжимал ее руку, она вдруг остро ощутила контакт его длинных пальцев с ее кожей. Никола освободила свою руку и отступила на шаг назад.

– Вы зайдете? – сказала она и шагнула в прихожую.

– Спасибо, – он прошел в дом.

– Наверное, вы хотите видеть Лайзу. Думаю, она еще в постели, я могу сказать ей, что вы здесь.

– По правде говоря, – донесся из-за ее плеча голос Тристана, – я приехал увидеть вас, а не Лайзу.

Она в изумлении повернулась.

– Меня? – удивленно произнесла Никола и почувствовала, что краска заливает ее лицо, точно в школьные годы. – Почему меня?

– Мы можем побеседовать где-нибудь наедине?

– О… да, конечно… пройдите в гостиную.

Он открыл перед ней дверь.

– Я могу предложить вам кофе? – растерянно произнесла Никола, еще не решив, как ей реагировать на его присутствие.

– Только если он приготовлен без этого ужасного теплого молока, которое так обожают англичане.

Никола обнаружила, что смеется.

– С поварихой случилась бы истерикаГ У нее на кухне есть только быстрорастворимый кофе. Как насчет чая?

– Я не пью его, – сказал Пуул. – Не думайте, что я не ценю ваше гостеприимство, мисс Моррисон, просто я очень привередлив в этом отношении. Присядем?

– О… да, разумеется.

Она скованно села на край дивана, после чего Тристан опустился в кресло напротив девушки и сплел свои длинные тонкие пальцы.

– Я должен извиниться перед вами, – произнес он наконец.

– Да? – удивилась Никола.

– К сожалению.

– За что?

– За мое вчерашнее вмешательство в исключительно семейное дело.

– О, – Никола смутилась.

– Ваша сегодняшняя вежливость удивила меня. Когда вы увидели меня, я испугался, что вы позовете слуг и прикажете им вышвырнуть меня вон в лучших традициях девятнадцатого века. Разве не так поступали с жуликами, бродягами и нежелательными претендентами на руку и сердце?

– Наверно, так, – с любопытством сказала Никола. – Но к какой из перечисленных категорий вы относите себя?

– Ко всем, конечно, – с широкой очаровательной улыбкой произнес Пуул. – Разве вы не слышали обо мне? Если верить слухам, я хитростью отнял у Уолтера Колвина его родовой дом, разместил нудистский лагерь и нечто похуже в Колвин-Корте, соблазнил вашу мачеху. Несомненно, такая слава не могла пройти мимо ваших ушей!

Никола засмеялась.

– Вы преподносите этот слух как нелепую глупость!.

– Слух часто является нелепой глупостью. Никто не потрудился проверить наличие договора об аренде между мной и Уолтером Колвином, никто не хочет понять, что слово «натуральный» в названии общества относится к пище и не свидетельствует о пренебрежении к одежде. Все предпочитают видеть худшее, потому что оно всегда гораздо забавнее хорошего, верно? Люди обожают волнующие развлечения. Даже глупая сплетня в подобных обстоятельствах предпочтительней отсутствия всяких сплетен.

– А Лайза? – спустя мгновение спросила Никола.

– Я не несу ответственности за Лайзу, – сказал Пуул. – Это была проблема вашего отца, а не моя.

– Перед смертью он решил, что Лайза неверна ему.

– Ну конечно, – сказал Пуул. – Мужья всегда считают, что никто не может устоять перед их женами. Поверить в обратное – значит нанести удар по своему самолюбию.

– Хм.

Переваривая услышанное, Никола нахмурилась.

– Послушайте, – Пуул вдруг наклонился вперед, – я действительно должен извиниться, мисс Моррисон. Я знаю, вы ‘считаете, что вчера я вторгся сюда, чтобы увидеть Лайзу, но на самом деле она сама потребовала встречи со мной. Она была близка к истерике, и я, вопреки голосу рассудка, уступил миссис Моррисон и провел с ней некоторое время после похорон, пытаясь успокоить ее.

Он помолчал.

– У меня есть опыт в области клинической психиатрии. Я подумал, что смогу помочь ей.

– Понимаю, – медленно произнесла Никола.

– Познакомившись с Лайзой несколько дней тому назад, я заметил, что у нее есть душевные проблемы, и невольно совершил ошибку, попытавшись помочь ей. У нее очень быстро сформировалась психологическая зависимость от меня – это произошло скорее, чем я предполагал, – и ситуация вышла из-под контроля. Когда я попытался отдалиться, она стала истеричной и… ну, вы можете представить, что случилось. Не стану вдаваться в подробности. Достаточно будет сказать, что вчера я посоветовал Лайзе обратиться по поводу ее нервного расстройства к одному

лондонскому специалисту. Надеюсь, мне удалось убедить Лайзу.

– По-моему, нет, – сказала Никола. – Она решила вернуться в коттедж к Джейн и Бенедикту.

Его глаза вдруг резко потемнели, став почти черными. Подвижные губы замерли.

– Да? – произнес он наконец. – Очень жаль. Думаю, скоро ей придется понять, что наши весьма поверхностные отношения закончились. Больше я ничего не могу для нее сделать.

– Я этому рада, – не успела одернуть себя Никола.