Дикая Флетчер

– Что ты хочешь, чтобы я сделал? У меня есть хороший механик с тридцатипятилетним стажем, который говорит, что Бетти готова к эксплуатации. Мы должны доверять ему, Джона. Все остальные самолеты сегодня в воздухе, а бедная девочка просто хочет попасть домой к мужу и семье. Она застряла в Бангоре больше чем на месяц.

Джона поворачивается к Джорджу, выражение лица которого стало виноватым.

– Я забыл о Джиллиан в тот день. Думаю, это выбило меня из колеи.

– Кто такая Джиллиан? – шепчу я Агнес.

– Это – Джиллиан. – Джордж достает из кармана маленькую фигурку хула-девушки, которую можно установить на приборной панели автомобиля и которая при движении плавно раскачивается взад и вперед. – Ее подарил мне мой первый пассажир «Дикой Аляски», и с тех пор она была со мной на каждом рейсе. Кроме того раза. Это случилось впервые. Как я и сказал, это выбило меня из колеи.

– Ага… может быть. – Но Джона не кажется убежденным.

Он сурово хмурится, еще минуту изучая, как я думаю, расписание на день, а затем бросает папку обратно на стол. Она приземляется на карту в случайном месте.

– Сначала я просто попробую прокатиться на ней. Проверю ее сам.

– У тебя там есть люди, готовые и ожидающие тебя, – предупреждающим тоном напоминает ему мой отец. – И плотное расписание перед штормом.

– И мне только что звонили по поводу срочного вызова, – добавляет Агнес. – Одному жителю деревни сегодня нужно попасть в больницу. Мы как раз пытались разобраться с этим.

Джона выходит за дверь.

– С ним спорить бессмысленно, – бормочет Джордж.

Мой отец тяжело вздыхает.

– Упрямый осел.

* * *

– Она прошла проверку. Я провел с ней все тесты, какие только смог придумать, и она прошла проверку! – Барт, механик, почесывает подбородок, стоя вместе с моим отцом и мной, наблюдая за ярко-желтым четырехместным самолетом в конце взлетно-посадочной полосы. – Этот сукин сын никогда мне не верит.

Ветер хлещет меня по лицу моими длинными волосами, заставляя откидывать их назад рукой. Я жалею, что вернула Джоне его черную толстовку. Она более практична, чем розовое кашемировое одеяние, которое я пытаюсь удержать на месте.

– Ты знаешь Джону. Никому не верит на слово, даже если знает, насколько все это нелепо, – бормочет мой отец. – Ему лучше поторопиться. У нас все еще минус один день, а мы уже на уровне… – Он смотрит на развевающийся впереди конус, похожий на оранжевый флаг. – Тридцати узлов.

– Вот для чего они нужны? Для измерения ветра? – Я уже видела их на взлетно-посадочных полосах в аэропортах. Я всегда считала, что это просто разметка.

– Они называются ветроуказателями. Определяют скорость и направление ветра и дают нам понять, насколько рискованным будет взлет и посадка. Если уровень достигнет сорока пяти, мы не сможем совершить полет ни с одним пассажиром.

– Хм… Чем больше ты знаешь…

– А что насчет тебя? – Барт склоняется вперед и смотрит на меня прищуренными зелеными глазами. Он на треть метра ниже меня, из-за чего его глаза находятся почти на уровне моей груди, и я пару раз ловила его на том, что он пользуется этой линией зрения. – Ты собираешься поучиться летать на самолете, пока ты здесь? Может быть, однажды ты возглавишь семейный бизнес, когда твой отец окончательно отойдет в мир иной?

Это невинный вопрос, заданный в шутку – Барт ни о чем не догадывается, – но мой желудок все равно сжимает спазмом. Я не могу не взглянуть на отца, чьи глаза устремлены на Бетти. Невозможно ничего прочесть в этом выражении лица, но я не упускаю из виду, как поднимается папина грудь от глубокого вздоха.

– Я думаю, меня устроит просто покататься в качестве пассажира без желания блевануть, спасибо.

– Ты уверена? Потому что здесь перед тобой стоит лучший учитель, – наседает Барт, не обращая внимания на напряжение.

– Вообще-то, лучший учитель там. – Отец указывает на Бетти, в то время как двигатель ревет при разгоне.

– Ты меня разыгрываешь, да?

Его серые глаза смотрят на меня, внезапно становясь серьезными.

– Нет. Не разыгрываю.

– Я встречала двухлетних детей с большим терпением, чем у него, – говорю я с сомнением.

Воздух наполняется отчетливым гулом маленького самолета, который начинает набирать скорость. Через несколько коротких секунд он отрывается от земли. Крылья Бетти колыхаются то в одну, то в другую сторону, борясь с порывами ветра, пока Джона набирает высоту.

– Он устроил хорошее шоу, надо отдать ему должное, – бормочет папа, подмигивая мне.

Что-то подсказывает, что он говорит не о способностях Джоны к полетам.

– Видишь? Говорил тебе! Она так же хороша, – провозглашает Барт, поворачиваясь к ангару с гаечным ключом в руке. – Я должен вернуться к починке того, что имеет настоящие проблемы, а не мнимые.

Отец вздыхает.

– Ну, вот и хорошо. Теперь нам остается только выяснить… – Его слова обрываются, а тяжелый взгляд устремляется в небо. – Эй, Барт?

– Да, босс? – отзывается тот, замедляясь на обратном пути.

– Ты слышишь это? – В голосе папы слышится резкость.

Я хмурюсь, напрягая слух, и ищу то, что заставило отца насторожиться.