Дикая одиссея. 6 000 км по Сибири, Китаю и Монголии с моими собаками

Каждый из преодолеваемых километров приближает меня к моменту, который я жду с плохо скрываемым нетерпением и которым упиваюсь заранее, — моменту встречи с младшим сыном Комом. Ему десять лет от роду и с ним я собираюсь в течение недели ехать по льду озера Байкал. В последней посещенной мною деревне я смог связаться со своей семьей и поговорить с женой и детьми. Кому я объяснил то, чем мы будем заниматься, в какой палатке вдвоем будем спать, по какой местности будем ехать, как мы разместимся на санях (он будет стоять на полозьях передо мной, ухватившись за рулевую дугу нашего «снежного судна», и сможет управлять собаками вместе со мной). Мы разговаривали об успехах Мивука и других собак. Наш разговор и та радость, которую он вызвал у моего сына, взволновали меня до слез. Мне не терпится увидеть его здесь, обнять, пообщаться с ним! Какие удивительные события ждут нас двоих — события, которые мы будем помнить долго-долго! Мне вспоминается все, что я пережил с Дианой, Лу и Монтен, путешествуя с ними по Лапландии, Сибири, Канаде и другим странам. Я скучаю по своим ближайшим родственникам, однако их отсутствие рядом со мной не причиняет боли: они невидимо сопровождают меня и придают мне мужества, когда я в этом нуждаюсь. Это может показаться парадоксальным, но я никогда не смог бы отправиться за тридевять земель в длительное путешествие, если бы у меня не было своего рода «порта приписки». Моя семья — это опора, на которой базируется вся моя жизнь: без своих близких я никогда бы не смог осуществить мои мечты (которые я, кстати, как можно чаще разделял с ними). Путешествия, отъезды, возвращения, самые что ни на есть удивительные приключения являются нашим образом жизни, и моя семья нашла в этом свое равновесие, причем более устойчивое, чем может показаться со стороны.

Полтора месяца и больше двух тысяч километров отделяют меня от Кома и от озера Байкал, до которого я рассчитываю добраться до 15 марта. Где-то с середины марта это замерзшее в начале зимы озеро под воздействием лучей солнца, поднимающегося в весеннем небе все выше и выше, постепенно покрывается чрезвычайно опасными большими трещинами. Некоторые люди предсказывают, что зима будет долгой и этим компенсируется необычайно теплое начало зимы. Я ничуть не верю этим предсказаниям и отказываюсь идти на малейший риск, поскольку на моих санях будет находиться самое бесценное из всех сокровищ — один из моих детей.

Мивук, как я уже отмечал, продолжает день ото дня меня удивлять, тогда как Бюрка — словно в соответствии с принципом сообщающихся сосудов — меня разочаровывает. Она даже начинает увиливать, когда я пытаюсь активнее использовать ее как головную собаку, и полностью передает всю инициативу Мивуку, который постоянно совершенствуется. Второстепенное положение ее, похоже, уже ничуть не угнетает. В конечном счете оно Бюрке подходит, ибо освобождает ее от нелегкой нагрузки (пусть даже эта нагрузка и не была для нее чрезмерной). Глядя на подобное поведение, я задаюсь множеством вопросов о допущенных ошибках, о том, что мне следовало бы попробовать, что предпринять… Такие вопросы возникают постоянно, а ответы на них меня не удовлетворяют и никогда полностью не успокаивают. Я постоянно терзаюсь сомнениями, пытаюсь добиться недостигаемого совершенства, ищу решения для трудных или даже неразрешимых уравнений. Мотивация поведения собак не является предметом изучения какой-либо точной науки, и именно в этом заключается прелесть и изюминка управления собачьей упряжкой. Что они сказали бы мне, если бы умели говорить? Бюрка: «Да не расстраивайся ты, Николя! Мне очень хорошо с этим юным Мивуком, он прогрессирует довольно быстро!»

Не имея возможности общаться с ними с помощью диалогов, я претендую на то, что умею интерпретировать сигналы, которые они мне посылают, и знаю своих собак достаточно хорошо для того, чтобы чувствовать их настроение: когда они радостные, когда сердитые, когда недовольные тем, что им мало уделяют внимания, когда встревоженные, когда игривые. Я учитываю все это и пытаюсь добиться максимума от каждой из них в отдельности и от упряжки в целом, понимая при этом, что совсем не обязательно хорошей будет та команда, которая состоит из хороших игроков. На самом деле очень важно уметь мотивировать упряжку, устанавливать прочные связи между собаками, поддерживать здоровую психологическую атмосферу и не забывать о правилах, которые все должны понимать и выполнять.

Мы тронулись в путь менее часа назад, а я уже вынужден остановиться, чтобы проверить состояние подушечек на лапах собак: лед здесь отвратительный и в некоторых местах покрыт зернистым снегом, чем-то похожим на наждачную бумагу. Некоторым лапам уже и в самом деле требуется защита, а потому я тут же надеваю в общей сложности два десятка ботинок.

— Дарк! Помолчи!

Удастся ли мне когда-нибудь добиться от Дарка, чтобы он не лаял? Я в этом сомневаюсь, однако я упрямый, поэтому снова и снова настаиваю на своем.