Дикая одиссея. 6 000 км по Сибири, Китаю и Монголии с моими собаками

Мое устройство GPS, включенное еще утром, показывает на счетчике, что за сегодняшний день мы преодолели девяносто семь километров, когда я решаю остановиться и заночевать неподалеку от небольшого поселения, в котором живут скотоводы, разводящие коров. Их стада мы встречали несколько раз, двигаясь по реке. Разместив собак на ночлег, я направляюсь в это поселение, чтобы купить немного дров, в которых очень нуждаюсь, и развести костер. Я расплавлю в котелке снег, чтобы получить воду, и приготовлю еду. В этой бескрайней степи я видел по дороге только одно дерево. Я брожу в течение некоторого времени по улочке, образуемой несколькими домами, окруженными хозяйственными постройками, и наконец натыкаюсь на парня, который отводит меня к женщине, являющейся, по-видимому, владелицей небольшой кучки дров. Я показываю пальцем на эти дрова, чтобы объяснить, что мне нужно. Мы договариваемся, что я покупаю их за сумму, равную пяти евро! То, что встречается редко, стоит дорого…

Десятью минутами позже я развожу костер возле поселения, в котором никто не пригласил меня погостить. Однако я хорошо чувствую себя и здесь, рядом с собаками. Я сижу возле костра и любуюсь небесным сводом.

16

Я ненавижу торосы. Я уже не могу даже смотреть на эти ледяные глыбы, от которых получаю (хоть и через свои сани) неслабые удары по животу и ногам. Все мое тело представляет теперь скопление ушибов и синяков, а в мышцах рук и плеч ощущение, словно их терзали щипцами.

Собаки ненавидят скользкую и неровную поверхность не меньше меня, но они мужественно продвигаются вперед, потому что они ездовые собаки и потому что я прошу их это делать.

— Хорошо, мои собачки! Хорошо!

Они чувствуют, что не все идет гладко, понимают мои страдания и делают все, что могут, чтобы мне помочь. Их усилия трогают меня, и я обещаю себе, что раздобуду для них побольше сена для подстилки в той чертовой деревне, в которую я должен прибыть к концу дня, чтобы пройти там санитарный контроль.

Мне, вообще-то, нужно было бы узнать, где она находится. Однако мне это неизвестно, поскольку запланированный телефонный разговор не состоялся. Мне удалось поговорить по телефону с Фабьеном, но он тоже был не в курсе, а с Пьером связаться не удалось.

В общем, я еду вперед. Если карта точная (что бывает очень редко), то эта деревня должна находиться в двадцати километрах от моего теперешнего местонахождения. Следовательно, я должен буду прибыть туда не позднее двух часов дня.

К четырем часам дня мы уже преодолели более сорока километров по торосам, но впереди пока еще не видно даже малейших признаков поселения. А ведь в этой степи — плоской, как поверхность моря, — мы вроде бы должны заметить ее еще издалека. Меня охватывает нарастающая тревога. Я слишком болезненно перенес дни хандры в Амурзете, чтобы пережить нечто подобное еще раз, тем более что китайская система, считающаяся очень строгой, не допускает никаких исключений.

Не собираются ли местные власти Внутренней Монголии, которые с большой неохотой дали разрешение на мой проезд по территории их автономного района, заставить меня заплатить высокую цену за то давление, которое по моим ходатайствам было оказано на них ради того, чтобы добиться этого разрешения? Не является ли это одной из причин внезапного требования пройти санитарный контроль?

Все это занимает мои мысли и заставляет ненавидеть этот день, который, как мне кажется, никогда не закончится.

В пять часов вечера солнце уже дошло до линии горизонта, а я все еще не вижу ни деревни, ни хотя бы отдельного дома, ни даже какого-нибудь дымка, поднимающегося в небо. Я замечаю впереди небольшой пригорок, весьма не характерный для этой плоской равнины, и, остановив собак, взбираюсь на него. Собаки получают возможность немного отдохнуть.

С высоты этого пригорка видно довольно далеко. К сожалению, ничто во всей округе не выдает существования где-то здесь этой чертовой деревни!

Однако некоторое время спустя Эммануэль, снимающий о моем путешествии фильм, который будет показан по телеканалу «M6», проезжая по замерзшей реке на мотосанях, находит меня и сообщает хорошую новость.

Ален и Фабьен, оказывается, расположились лагерем на берегу замерзшего ручья и ждут там меня. Они нашли дорогу, позволяющую добраться не по реке, а по суше до деревни, в которой мы встретимся с Пьером и Арно. Эти два моих приятеля договорились о встрече завтра утром с представителями китайской санитарной службы.

Теперь мне нужно всего лишь следовать сначала за Эммануэлем, а затем за Аленом и Фабьеном. Мне, правда, придется проехать на двадцать пять километров больше, но зато я уж точно прибуду сегодня вечером в место назначения.

Быстро наступает ночь. Далеко впереди уже виднеются огни деревни. Она, похоже, находится не так далеко, как казалось раньше. Я с нескрываемой радостью встречаюсь с Аленом и Фабьеном. Мы отдыхаем, сидя возле костра, в течение целого часа, а затем снова отправляемся в путь. Я пользуюсь привалом для того, чтобы напоить и накормить собак. Они этого заслужили, поскольку бежали по торосам в течение аж девяти часов.