Дикарь

Другие люди могли посчитать точно так же. Ни в чьем обществе я не нуждался, и рассудив, что Джесси думает точно так же, отправился вдоль ручья на север, до тех пор, пока мы не удалились от дороги на достаточное расстояние.

Мы нашли приятное местечко, с двух сторон огражденное скалами, там даже было несколько худосочных деревьев. Они дадут нам тень, пока не сядет солнце, и хоть немного задержат холодный ветер, дующий по ночам.

Когда я расседлал Генерала, Джесси сказала:

— Оставайся здесь и не вздумай за мной подглядывать. Я ненадолго поднимусь вверх по течению.

Она ушла. Я остался на месте, закончил снимать имущество с Генерала, поставил для него мешок овса и обиходил его, пока он ел. Джесси еще не вернулась, когда я покончил с этими делами. Я отпустил Генерала прогуляться до ручья, но сам за ним не пошел.

Я решил, что Джесси предупредила меня не ходить за ней, потому что хотела спокойно помыться одна. Я слегка возбудился, думая об этом. Мне пришла в голову мысль забраться на скалу и пошпионить за ней. Однако это выглядело довольно бесчестно, а кроме того, она могла застукать меня за этим занятием и прийти в бешенство.

Так что я положил седло под дерево и облокотился на него спиной, приняв удобное положение. Дул мягкий ветерок. Я закрыл глаза и стал слушать пение птиц. Все было необычайно мирно и тихо. Я почти провалился в сон, но Джесси не шла из моей головы.

Я вспоминал, как она выглядела во время нашей драки, как распахнулась ее рубашка, когда она наносила мне удары. И как она выглядела потом, растянувшись на земле. Может быть, прямо сейчас она стоит в ручье, полностью раздетая. Эту мысль моей плоти было трудновато выдержать.

Мысленно я рисовал, как она может выглядеть голая и мокрая. Чуть худее, чем Сара, совсем не такая пышка, фигурой скорее напоминающая мальчика. Я воображал, каковы на ощупь ее груди. Они совсем не такие большие, как у Сары. С виду они должны быть твердыми, но вспомнив, как они мотались из стороны в сторону, когда он сидела на мне сверху, я решил, что они явно не сильно твердые, хотя и не такие мягкие, как у Сары, конечно.

Я вызвал в памяти первую ночь у Сары в постели, как она вылечила мою боязнь груди. Потом я стал думать о других прекрасных днях, проведенных с ней. Мы танцевали, принимали ванну и делали кучу других приятностей, а заканчивали всегда в постели. Но и кроме этого сколько всего было прекрасного… Поездки в город, выезды на лошадях, пикники и незамутненное счастье просто быть рядом с ней — разговаривать, читать, петь хором или делиться лакомым кусочком.

Вскоре я начал ужасно по ней тосковать.

Если бы я не увидел эту заметку про Уиттла, мы могли бы до сих пор быть дома.

Эта мысль навела меня на воспоминания о нашей поездке по железной дороге, и я рассвирепел, вспомнив о Бриггсе. Если бы этот никчемушный хрен не сбросил меня с поезда, мы бы с Сарой и сейчас были бы вместе.

Но он меня сбросил.

И я вступил в банду.

Похоже, что Сару я никогда больше не увижу. Ни единой зацепки о том, где она теперь может быть. Может, она уехала в Калифорнию вместе с Бриггсом. Я отчаянно надеялся, что это не так. Хотя, если она настолько глупа, чтобы увлечься подобным типом, ничего лучшего она не заслуживает.

Размышляя о ней таким образом, я почувствовал себя мерзко. Я твердил себе, что она слишком хороша и слишком умна для такого. Наверное, она вернулась в свой дом на Кони-Айленд. Я на это надеялся.

Если это так, то я смогу найти ее, когда разберусь с Уиттлом.

Только я этого не сделаю, подумалось мне.

До сих пор я не думал об этом всерьез. Но где-то в глубине души я знал, что между мной и Сарой все кончено. Кончено было после того, как я расстрелял тех людей из поссе.

После такого я больше ей не подхожу.

Сара и матушка были хорошими женщинами. А я не больше чем убийца. Для всех будет лучше, если я никогда больше не увижу ни ту, ни другую.

Я рассудил, что лучше бы нам никогда не пересекаться, учитывая, что скорее всего в итоге их убьют.

Тоже самое и с Джесси. Но мне от нее не отвязаться.

Я вспомнил, как она обхватила меня руками тогда, на дороге, после того, как мы оставили немца позади. Ясно, что она привязалась ко мне еще сильнее. Невозможно было отрицать, что и я увлекся ей.

Она смышленая и находчивая, ее нахальные замашки нравились мне. Даже если бы она была страшненькая, мне бы в ее обществе нравилось. Но она еще и ужасно милая. Слишком милая.

Если я не поостерегусь, то в конце концов втюрюсь в ней по самые уши. Этого не будет.

Я не позволю, сказал я себе.

Я просто довезу ее до ближайшего города.

Я не буду подглядывать за ней. Я не буду трогать ее. Я даже не буду думать о том, что она девушка.

Она просто некто, кого нужно подвезти.

Моя задача сберечь ей жизнь до тех пор, когда можно будет ее покинуть.

Настроившись таким образом, я почувствовал себя гораздо лучше. Я ощутил себя чрезвычайно галантным. Джесси была дамой в беде, я — рыцарем, которому судьбой предопределено не влюбиться в нее, а исключительно исполнить миссию по доставке ее в безопасную гавань.