Дикие дни

– Я слышал, что, когда дело касается спин-протектора, нельзя быть ни в чем уверенным.

– Именно поэтому этим вопросом занимается лично генерал Наутилин.

– Я слышал много лестных слов о генерале Наутилине. Но все же, при всем моем уважении, глава подразделения «Ф» это не спин-протектор.

– Слово генерала порой может оказаться весомее.

По интонациям голоса Чипизубова Мастер понял, что референт хотел сказать нечто совсем иное, чего нельзя было говорить по телефону. Даже если это был телефон, подключенный к полностью защищенной линии администрации спин-протектора.

Мастер посмотрел на чудовищное существо в цилиндре, не то беспробудно спящее, не то пялящее на него свои глаза, подвешенные на длинных, мясистых выростах, похожих на тот, к которому у рыбы-удильщика прицеплен бутафорский фонарик. Выросты плавно покачивались из стороны в сторону. И глаза, казалось, взирали на Мастера с укоризной.

– Хорошо, я готов встретиться. Когда и где?

– Чем раньше – тем лучше. Я думаю, нам не стоит затягивать с решением ряда вопросов…

– Завтра, в семь утра.

– В восемь.

– Отлично. Где?

– Я бы хотел предложить встретиться в городской резиденции спин-протектора.

– Она уже не воняет рыбой? – Мастер улыбнулся, вспомнив о проделке.

– Нет. Со свой стороны мы гарантируем вам полную безопасность…

– Это лишнее. Я сам смогу о себе позаботиться.

– Не сомневаюсь.

– Кто будет присутствовать на встрече?

– Генерал Наутилин и я. – Пауза. – Спин-протектор, если почувствует себя лучше, ненадолго к нам заглянет.

Пауза.

Мастер внимательно следит взглядом за движением глаз странного существа, порожденного Тьмой.

Влево… Вправо… Влево… Вправо…

– Хорошо. Присылайте машину. Без шофера. Я поведу сам.

Глава 21

Спин-протектор

– Как вы все мне надоели! – кричал спин-протектор. – Надоели! – Кричал почти в истерике, почти со слезами на глазах. – Надоели! – Кричал и рвал в клочья попадавшиеся под руки бумаги. Рвал в мелкие клочья и, вскинув руки вверх, раскидывал их в стороны.

Клочки бумаги кружили, будто белые мотыльки. Кружили и садились. На плечи спин-протектора, украшенные золотыми эполетами, на его маленькую, плешивую головку, на спинку кресла, на стол, на лежащую на столе красную папку, на золотой письменный прибор, на мраморное пресс-папье с изображением государственного герба.

Генерал Наутилин и Савелий Чипизубов стояли, один по левую руку от спин-протекторского стола, другой – по правую, и молча наблюдали за происходящим.

Истерика была для спин-протектора обычным способом выплескивания негативных эмоций. Спин-протектор, когда успокаивался, утверждал, что этому приему его научил личный психотерапевт. Повышенная концентрация негативных эмоций может привести к несварению, язве желудка, а то и к болезни Крона. Так говорил психотерапевт. Однако мало кому из приближенных лиц не было известно, что человек, называющий себя личным психотерапевтом спин-протектора, на самом деле не окончил даже кожгалантерейного техникума, откуда был с позором изгнан после третьего семестра.

– Надоело! – еще раз проорал спин-протектор и плюхнулся в кресло.

– Нельзя надолго запирать себя в бункере, господин спин-протектор, – мягко, почти ласково произнес Чипизубов.

– Почему? – недовольно посмотрел на него спин-протектор. – Мне здесь нравится! Я только здесь чувствую себя в безопасности!

– Поверьте, господин спин-протектор, вам ничто не угрожает, – авторитетно заявил генерал Наутилин.

– Кроме того, господин спин-протектор, – вкрадчиво произнес Чипизубов, – мир ждет от вас великих дел.

– Подождет! – небрежно взмахнул рукой спин-протектор.

Чипизубов бросил на Наутилина полный отчаяния взгляд. Генерал в ответ едва заметно пожал плечами.

Спин-протектор откинулся на спинку кресла и сцепил руки на выступающем животике.

– Как тебе китель, Павел Иванович?

Генерал окинул взглядом ярко-малиновый китель, в который был облачен спин-протектор, с кажущимися невообразимо тяжелыми эполетами и обшитыми золотом обшлагами, с длинными полами и глубоким разрезом сзади. На рукавах – широкие отвороты, так же шитые золотом. На груди – по три вертикальных галуна с каждой стороны и по ряду больших, круглых пуговиц. Китель был не застегнут. Под ним белела шелковая майка на узких лямочках со спин-протекторским вензелем по центру.

– Это боевой трофей? – полюбопытствовал Наутилин, не то в шутку, не то всерьез. – Или подарок посла одной из дружественных африканских территорий?

Прижав подбородок к груди, спин-протектор придирчиво осмотрел мундир. Сначала левую его сторону, затем – правую.

– А что тебе не нравится, Павел Иванович?

– Я не сказал, что мне не нравится. Я только спросил…

– Спросил таким тоном, что сразу ясно стало, что не нравится.

– Слишком много золота.

– Ну, так это же парадный мундир!

– Ну, если так…

– Это образец новой формы для моей личной гвардии! Разработана, между прочим, не кем-нибудь, а Всеславом Рубашкиным!

– Тем самым Рубашкиным? – восхищенно пропел слева от спин-протектора Чипизубов.

– Разумеется, тем самым, – не глядя на референта, ответил спин-протектор. – Каким же еще?

– Ах! – восхищенно выдохнул Чипизубов.