Дитрих Бонхёффер. Праведник мира против Третьего Рейха

Работа в семинарии доставляет мне огромную радость. Академическая и практическая сторона прекрасно сочетаются друг с другом. Приходящие к нам молодые богословы поднимают как раз те самые вопросы, которые беспокоят меня в последнее время, и это, разумеется, придает определенный тон нашей совместной жизни. Я твердо убежден в том, что с учетом знаний, которые эти молодые богословы приносят с собой из университета, и той самостоятельной работы, которую предстоит им вести в приходах… им требуется совершенно иная, чем прежде, подготовка, и совместная жизнь в семинарии обеспечивает ее. Вряд ли вы можете себе представить, какими опустошенными приходят к нам почти все братья! Им недостает не только богословских прозрений, и в особенности знания Библии, но даже понимания собственной внутренней жизни. Помню, как на открытом семинаре – на единственном вашем открытом семинаре, где мне довелось побывать – вы с полной серьезностью заявили студентам, что порой готовы отказаться от лекций и прочих академических занятий и вместо этого просто зайти невзначай к знакомому и спросить его, как спрашивал в старину Август Толук: «Как поживает твоя душа?» На эту потребность до сих пор никто не откликнулся, не удовлетворила ее и Исповедническая церковь. Лишь немногие видят в такой работе с молодежью важную задачу Церкви и пытаются что-то сделать, но на самом деле этого ждут от нас все. К сожалению, я вряд ли пригоден к такой миссии, но я стараюсь напоминать братьям друг о друге и это кажется мне самым главным. Несомненно, и богословский труд, и подлинное пастырское братство может вырасти лишь внутри жизни, сосредоточенной на Слове, благодаря утренней и вечерней службе и ежедневным фиксированным часам молитвы… Обвинение в законничестве я решительно отвергаю. Разве законничество – усилие христианина постичь, что есть молитва, и готовность отвести достаточно времени на то, чтобы это понять? Один заметный член Исповеднической церкви недавно сказал мне: «Сейчас нет времени на медитации, надо научить семинаристов читать проповеди и проводить катехизацию». По-моему, это либо полное непонимание того состояния, в котором приходят к нам сегодня семинаристы, или же тяжкое заблуждение относительно самой сути проповеди и катехизации. Сегодня начинающие богословы вполне серьезно задают своим наставникам вопрос: «Как научиться молиться? Как научиться читать Библию?» И если мы не сможем ответить на эти вопросы, то чем вообще мы сумеем им помочь? Это вовсе не такие очевидные вещи, и раздраженный ответ: «Если человек и этого не знает, нечего принимать сан» отлучит от профессии любого из нас. Для меня совершенно очевидно, что подготовка к проповеди и катехизации имеет смысл лишь тогда, когда наряду с ней – одновременно с ней! – проводится серьезная и трезвенная богословская, экзегетическая и догматическая работа, иначе весь упор недолжным образом смещается на «практические задачи»322.