Дитрих Бонхёффер. Праведник мира против Третьего Рейха

Рут фон Кляйст-Ретцов была женщина яркая, волевая, что-то мямлящие и неуверенные в собственных словах клирики отнюдь ее не устраивали. Высокообразованный, блистательно умный и героически сражающийся за то, во что он верил, пастор Бонхёффер был ей прямо-таки послан Богом. Она всеми силами помогала ему и семинарии в Финкенвальде и ходатайствовала за семинарию перед другими аристократическими семействами региона. В результате большую часть припасов обитатели Финкенвальда получали из соседних поместий, а некоторые выпускники здесь же по соседству занимали должность пастора – все еще действовала старинная система патроната, согласно которой владельцы имений сами назначали священников в церкви, стоявшие на их земле.

В ту пору фрау фон Кляйст-Ретцов занималась воспитанием нескольких своих внуков: шестнадцатилетнего Ханса-Отто фон Бисмарка и его тринадцатилетней сестры Спес, двенадцатилетнего Ханса-Фридриха Кляйста из Кьекова и двух малолетних Ведемайеров из Пэтцига – тринадцатилетнего Макса и его пятнадцатилетней сестры Рут-Алис. В следующем году в Штеттин переехала двенадцатилетняя Мария фон Ведемайер. Дети жили у бабушки в штеттинском особняке, а по воскресеньям она отвозила их в Финкенвальде послушать проповедь замечательного молодого пастора. Начиная с осени 1935 года Бонхёффер ввел практику еженедельных воскресных служб в часовне Финкенвальде, на которые приглашались все желающие. Фрау фон Кляйст-Ретцов с энтузиазмом откликнулась на приглашение послушать проповедь Бонхёффера, и еще важнее ей было привести на проповедь внуков. Рут-Алис вспоминала:

...

Однажды мы все очутились… под кафедрой, с которой выступал Дитрих Бонхёффер… Бабушка, видимо, к тому времени уже читала какие-то его сочинения… И вот она сидит – красивая, величественная фигура в окружении юных внуков, непривычное зрелище для бывшего школьного спортзала, превращенного в помещение для богослужений. Всех нас восхитило звучное пение хора из двадцати семинаристов, но проповедь Бонхёффера – вот что навсегда врезалось в память. Он выбрал предметом благословение Аарона. Потом был теннис в саду, дискуссия между бабушкой и пастором Бонхёффером, скромный, но веселый обед за большим подковообразным столом в семинарии, совместное чтение Шекспира, и все это – лишь прелюдия к постоянному общению между Финкенвальде и бабушкиным домом… Семинаристы заглядывали к нам каждый раз, когда наведывались в офис Померанского совета братьев, располагавшегося на одной с нами улице, обсуждались новости церковной политики, принимались и оспаривались какие-то решения. Будучи хорошо образованной в богословских вопросах женщиной и обладая богатым житейским опытом, а главное – неукротимым духом, – бабушка чувствовала себя душой и телом в своей стихии. Вскоре она уже привыкла ежедневно медитировать, как научил ее Дитрих, выбирая те же библейские тексты, которые он давал ученикам330.

Рут фон Кляйст-Ретцов перенимала у Бонхёффера не только духовную дисциплину: в возрасте семидесяти лет она взялась за изучение древнегреческого языка, чтобы читать Новый Завет в подлиннике. Она не собиралась упускать ни малейшего преимущества, какое могла получить от общения с пастором, и даже уговорила его подготовить к конфирмации четверых ее внуков: Спес фон Бисмарк, Ханса-Фридриха фон Кляйст-Ретцов, Макса фон Ведемайера и его сестру. Бонхёффер чрезвычайно серьезно отнесся к этому поручению, побеседовал с каждым из подростков и с их родителями. В итоге он предложил конфирмовать лишь троих, а двенадцатилетнюю Марию счел еще недостаточно взрослой для столь важного в жизни события.