Дитрих Бонхёффер. Праведник мира против Третьего Рейха

В средоточии богословия Бонхёффера лежала тайна воплощения. В одном из окружных посланий он писал: «Над вифлеемскими яслями не склонялись священники и богословы, однако все христианское богословие начинается с тайны Бога, ставшего человеком. В звездной святой ночи воссиял огонь неизмеримой тайны христианского богословия»630. Именно поэтому он принимал человеческую природу Иисуса Христа так, как не могли принять ее религиозные пиетисты, и считал правильным принимать все хорошее в этом мире как дары напрямую из руки Божией, а не как искушение, которого следует избегать. Даже в тюрьме он умел наслаждаться и людьми, и самой жизнью.

Больше всего в эти полтора года он радовался посетителям, пусть даже свидания проходили под бдительным оком Рёдера, к тому же со временем охранники начали оставлять его с гостями наедине. 26 ноября 1943 года Бонхёффер получил редкостный подарок – у него в гостях собралось четверо самых любимых людей: Мария, родители и Эберхард Бетге. Они пришли все вместе, и в камеру Бонхёффер возвратился вне себя от радости.

...

Это останется со мной надолго – воспоминание о том, как на краткий миг со мной рядом оказались четверо самых близких, самых любимых людей. Вернувшись в камеру, я еще с час бродил по ней взад-вперед, а обед тем временем остывал и совсем остыл. Под конец я стал уже смеяться над самим собой, над тем, как я без умолку твержу: «До чего же это было прекрасно!» Я стараюсь по возможности избегать эпитета «неописуемый», о чем бы ни шла речь, потому что стоит приложить усилия во имя ясности, и на свете останется очень мало «неописуемого», но именно таким кажется мне это утро631.

Присущая семейству Бонхёффер бодрость духа сказывалась и в том, как они умели превратить в маленький праздник даже свидание в тюрьме. На этот раз они принесли множество подарков, в том числе сигару от Карла Барта. Мария сделала рождественскую гирлянду, а Бетге принес впечатляющей величины яйца, сваренные вкрутую [73] . На Рождество Мария подарила жениху часы своего отца, и родители тоже принесли в подарок семейную реликвию: «кубок прадедушки, 1845 года, который стоит теперь на моем столе, а в нем – зеленая веточка»632. Через месяц мать доставила в тюрьму еще одну драгоценность, «Herzliebschränkchn», изящный резной шкафчик из розового дерева, некогда подаренный Гёте Минне Херцлиб. Как и кубок, это сокровище попало в семью благодаря прадеду Карлу Августу фон Хазе.

В день рождения (Дитриху исполнилось 38 лет) снова пришла Мария и, сама того не зная, принесла дурные вести: в книгах, которые она передала в тот день жениху, он нашел зашифрованное сообщение о том, что адмирал Канарис отстранен от должности. Гестапо и RSHA осуществили-таки свое давнее желание, подмяли под себя мятежный абвер. Канарис еще какое-то время продолжал работать, но руководить заговором уже не мог. Впрочем, последствия его отставки оказались не столь уж безнадежными: заговор возглавил новый человек, сложилась группа ненавистников Гитлера под руководством полковника Клауса фон Штауффенберга, и этой группе удастся больше, чем всем прежним заговорщикам.

Глава 29 «Валькирия» и заговор Штауффенберга

Настало время действовать. Тот, кто имеет мужество действовать, должен понимать, что в истории Германии он может остаться изменником. Но бездействуя, он сделается предателем перед собственной совестью.

Клаус Шенк фон Штауффенберг

Жди со мной и будь терпелива – тем более терпелива, чем дольше это продлится. И не печалься. Делись со мной своими мыслями и поступай так, как ты должна. Но будь всегда уверена в том, что я очень тебя люблю и ты мне очень дорога.

Дитрих Бонхёффер – Марии фон Ведемайер